Руку поднимает дама чрезвычайно элегантного вида. Ее поощряют теплыми аплодисментами. Она, похоже, в восторге от всего происходящего.
– Прежде чем начать, я хотела бы немного узнать о вас, мадам. Как вас зовут?
– Каролин. Мне 42 года, я работаю в салоне ухода за ногтями, специализируюсь на педикюре.
Рене Толедано ждет, что будет дальше. Наступает поворотный момент.
– Я вижу дверь в бессознательное, но, когда я нажимаю на ручку, дверь не поддается, как будто с той стороны задвинут засов.
– Попробуйте еще, мадам.
– Пробую, никак.
– Надавите, дверь поддастся.
– Она бронированная, толстенная, с огромным замком!
– Никак не получается?
– Я стараюсь, тяну, толкаю, но она слишком тяжела и накрепко заперта. Никак не выходит.
– Что ж, возвращайтесь наверх. Мы пытались, но попытки не всегда приводят к успеху, Каролин. Мадам, мсье, наградим ее за смелость дружными аплодисментами!
Опал не скрывает разочарования, но, не желая завершать выступление неудачей, исполняет номер-импровизацию, потом – номер классического гипноза, предлагая новому добровольцу представить, что он находится в пустыне. Мужчине становится все жарче, он раздевается и остается перед веселящейся публикой с голым торсом.
Рыжую длинноволосую артистку с зелеными глазами удостаивают теплыми аплодисментами, потом публика вскакивает и устраивает ей овацию. Она делает скромный реверанс, красный занавес закрывается, в зале загорается свет, и зрители гуськом покидают театр-баржу.
У себя в гримерке Опал медленно удаляет грим, переодевается в более удобную одежду, надевает спортивную обувь. Она покидает «Ящик Пандоры», заперев дверь и потушив неоновую вывеску на крыше: «ОПАЛ, ГИПНОТИЗЕР, С КОТОРЫМ ВЫ ОТКРОЕТЕ СВОЕ ЗАБЫТОЕ ПРОШЛОЕ».
На набережной Сены ее ждет машина. Пройдя метров сто по направлению к стоянке, она чувствует преследование, слышит за спиной шаги. Она идет быстрее, преследователь тоже. Расстояние сокращается. Она достает смартфон и на всякий случай выводит на экран номер вызова полиции. Преследователь все ближе. Она достает из сумочки баллончик со слезоточивым газом, резко оборачивается и от души прыскает мужчине в лицо.
Он от неожиданности закрывает ладонями глаза и падает на колени, весь в слезах, сотрясаемый кашлем.
– Я вызову полицию! – угрожает она.
Только не это!
Она узнает его.
– Вы тот, кто мне мешал! Чего еще вам от меня нужно?
Он не сразу может ответить. Щиплет глаза, горит горло. Он отхаркивается, трет глаза.
– Вы имплантировали мне ложное воспоминание, теперь удалите!
– Ничего я вам, как вы выражаетесь, не имплантировала, я просто открыла вам доступ к глубинной памяти.
– Вы погрузили меня в кошмар.
– Вы сами решили открыть дверь в свое самое героическое поведение, не так ли? Обычно герои плохо кончают. Это называется невезением.
Он выпрямляется и переспрашивает уже нормальным голосом:
– Невезение?
– Оно самое, во всей красе. Разве не невезение, что ваше командование из рук вон плохо подготовило наступление на Дамской дороге, что почва превратилась в топь, что сначала шел снег, потом дождь, что генерал Нивель оказался никудышным стратегом, что неприятельский солдат, на которого вы напоролись, оказался сильнее вас? Я тут ни при чем. А вы… что ж, вы побывали в той жизни, которую хотели узнать, – в жизни героя. Я всего лишь выполнила свое обещание.
Он хватает и яростно стискивает ее руку.
– ИЗБАВЬТЕ МЕНЯ ОТ ЭТОГО ЛОЖНОГО ВОСПОМИНАНИЯ!
Она пытается вырваться, но ничего не выходит.
– Отпустите!
Он ослабляет хватку.
– Простите, я вынужден настаивать. Знаете, на что это похоже? Вы пришли ко мне, помогли открыть погреб, достали оттуда заплесневевшую, смердящую головку старого сыра и оставили меня в обществе этой зловонной гадости посреди гостиной. Заберите – это все, чего я требую.
Взгляды обоих полны негодования. Происходит упорный поединок пары карих глаз с парой зеленых.
– Из-за вас я… (убил человека) не спал ночь. Освободите меня, избавьте от причиненного вами зла. В конце концов, это ваше ремесло – копаться в чужих мозгах и наводить там порядок.
– Я вам ничего не должна. Я не могла знать, что у вас там прячется.
Он ищет способ стать хозяином положения и вспоминает, как воздействовала на своего психиатра Элоди.
– Не забывайте, я пришел на ваше представление, купил билет – и ушел травмированным. Вы хотите, чтобы я раструбил об этом прискорбном событии в социальных сетях? Если я расскажу о пережитом, то это насторожит многих потенциальных зрителей, и они дважды подумают, прежде чем платить тридцать евро за последующие бессонные ночи.