- Может быть, он и сам не знает.
- Ох! Уж он-то знает!
- И что мы можем поделать?
- Не спустившись на нижсторону - ничего, - ответила Хали не раздумывая.
Поэт запустил пальцы в сухую почву.
- А что мы знаем о жизни на нижстороне?
- А что мы знаем о жизни здесь?
- Ты бы отправилась со мной в Колонию, Хали?
- Ты знаешь, что да, только...
- Тогда давай подадим заявки...
- Меня не отпустят. На нижстороне критическая нехватка продовольствия. Нам только что повысили рабочие квоты, потому что мы отправили вниз нескольких лучших своих людей.
- Думаю, мы просто навоображали себе Корабль знает что, но я бы все же хотел спуститься и поглядеть на электрокелп своими глазами.
Из неизменного прибокса, который Хали бросила на землю рядом с собой, донесся визгливый гул. Медтехник нажала на клавишу отзыва.
- Хали... - Лязг, жужжание, потом снова голос: - Это Уинслоу Ферри. Хали, Керро Паниль с тобой?
Хали подавила смешок. Старый олух даже позвонить не может, не ошибившись. Должно быть, программа поиска выдала, что Керро находится рядом с Хали. А может, Ферри их подслушивал? Многие корабельники втайне подозревали, что сенсоры и ручные коммуникаторы приспособлены для тайного наблюдения, но сейчас Хали впервые столкнулась с доказательством этого. Керро отобрал у нее прибокс.
- Керро Паниль слушает.
- А, Керро. В течение часа явись ко мне в кабинет. У меня для тебя задание.
- Задание?
Ответа не последовало. Связь прервалась.
- И как это надо понимать? - спросила Хали.
Вместо ответа Керро вытащил из блокнота чистый лист, нацарапал на нем что-то временным стилом, ткнул пальцем в прибокс. "Он нас подслушивал".
Хали уставилась в записку.
- Как примечательно, - проговорил Керро вслух. - Прежде мне никогда не давали заданий... разве что Корабль, когда заставлял меня учиться.
Хали забрала у него стило.
"Берегись, - написала она. - Если они не хотят разглашать, что келп мыслит, ты можешь оказаться в опасности".
Поднявшись на ноги, Керро забелил страницу и вернул в блокнот.
- Пожалуй, придется добрести до берлоги Ферри и выяснить, в чем дело.
На обратном пути они большей частью молчали, вздрагивая, стоило попасться на глаза очередному сенсору, стоило взгляду упасть на прибокс, который Хали носила на поясе. Близ входа в медсектор Хали остановила поэта:
- Керро, научи меня говорить с Кораблем.
- Не могу.
- Но...
- Это как генотип, как цвет кожи. Если только ты не спецсозданный клон, это не тебе выбирать.
- Решить должен Корабль?
- А разве не всегда так бывает? Взгляни на себя - разве ты отвечаешь всякому, кто хочет с тобой заговорить?
- Ну, я знаю, что Корабль бывает очень занят...
- Думаю, это здесь ни при чем. Корабль или говорит с тобой, или нет.
Хали поразмыслила над сказанным и кивнула.
- Керро, а ты правда разговариваешь с Кораблем?
В голосе ее звучала отчетливая нотка обиды.
- Ты же знаешь, Хали, я не стану тебе лгать. Почему тебя это так интересует?
- Мне любопытно, что он тебе отвечает. Не приказывает, как нам, через кодеры, а...
- Что-то вроде идеальной энциклопедии - всегда под рукой?
- И это тоже. Но не только. С тобой Корабль тоже говорит через кодеры?
- Редко.
- А как же...
- Это как голос у тебя в голове. Чуть громче голоса совести.
- И все? - разочарованно протянула Хали.
- А чего ты ожидала? Фанфар?
- Я даже не знаю, как говорит совесть!
- А ты прислушайся.
Керро снова коснулся пальцем колечка в ее носу, по-братски чмокнул Хали в щеку и направился в сторону приемной Уинслоу Ферри.
Испуганные подчас наделены величайшим
могуществом. Всякое шевеление жизни
порождает в них бесовское безумие. Они видят
и силу, и слабости, но только слабость
притягивает их.
Из корабельных архивов.
Уинслоу Ферри сидел в своем тускло освещенном кабинете, не обращая внимания на окружающий его хаос - груды лент и программных носителей, грязное шмотье, пустые бутылки, какие-то коробки и стопки коряво нацарапанных записок самому себе. Деньсторона выдалась долгой и тяжелой. В кабинете висела застоявшаяся вонь пролитого когда-то вина и пота. Внимание Ферри целиком и полностью поглощал экран сенсора в углу его рабочего стола. Взмокшая физиономия старика едва не прижималась к плоскому щитку, на котором Керро Паниль брел по коридору обок сладостно гибкой Хали Экель.
Бугрящейся вздутыми венами рукой Ферри откинул со лба прядку седых волос. Выцветшие глаза его поблескивали в изменчивом свечении экрана.
Старик напряженно взирал, как гладкое юное тело Хали плывет от люка к люку. Но его окружал запах другого тела - тела Рашель. Временами ему казалось, что Рашель Демарест состоит из одних костей и самая твердая - на месте сердца. К ее бесконечному нытью он относился с отстраненной насмешкой. Она мечтала о нем, седеющем, вечно похмельном, сморщенном, потому что нуждалась в нем. Она мечтала о власти, а Ферри всегда был близок к власти. Они стоили друг друга и, меняя информацию на выпивку, а вино - на уютное местечко или проведенную вместе ночь, в этой игре забывали ненадолго о той боли, которую причиняли каждому из них менее заботливые возлюбленные.
Сейчас Рашель спала в его каюте и видела себя во сне старшим председателем нового Совета, который вырвет власть из цепких лап Оукса и сделает Колонию самодостаточной и самоуправляющейся.
А Ферри сидел за пультом и в полупьяных мечтах видел Хали Экель.
Он замешкался, переключаясь от одной наблюдательной камеры к другой, и на миг потерял из виду движение крепеньких бедер Хали под тканью корабельного комба. Что за роскошные ноги! Старик перебросил канал на следующую камеру, но забыл сменить фокусное расстояние - идущая по коридору пара превратилась в смазанные пятна на пределе видимости. Ферри поиграл с управлением и потерял изображение вовсе.
- Черт! - прошептал он.
Руки старого хирурга тряслись, как вихи в огне. Чтобы успокоиться, он погладил холодный экран и последнее смазанное изображение Хали, проходящей мимо сенсора, в купольный сад.