- Что на сей раз? - поинтересовался он.
Легате нравилась его манеры. Вопрос следовало понимать так: "Мы здесь и так заняты, что еще Оуксу от нас потребовалось?"
Хорошо же. Она тоже может быть резкой.
- Где Льюис?
Мердок оглянулся, словно кто-то мог подслушать их. Но простых работников поблизости не было.
- В Редуте.
- Почему он не отвечает на вызовы?
- Не знаю.
- Когда прервалась связь?
- Он послал аварийный код. Все транспорты - задержать. Посадка вблизи Редута запрещена до дальнейших распоряжений.
Легата задумалась. Авария? Что же могло случиться там, за морем?
- Почему об этом не сообщили доктору Оуксу?
- Код требовал абсолютной секретности.
Это Легата могла понять. Доверить сообщение подобной важности обычной радиосвязи между Кораблем и Колонией было невозможно. Но авария случилась двое полных пандоранских суток назад. Легата чувствовала, что в последнем шифрованном послании Льюиса был скрыт еще один запрет - собственным подручным. Пытаться доказать это бессмысленно, но посланница была уверена, что так оно и есть.
- Вы не пытались пролететь над Редутом?
- Нет.
Значит, запрет распространяется и на воздушное пространство. Плохо... совсем плохо. Что же, придется перейти к настоящему ее заданию.
- Я прибыла, чтобы проинспектировать лаборатории.
- Знаю.
Все время разговора Мердок пристально разглядывал свою собеседницу. Приказ босса был недвусмысленно прост - она может заглядывать куда захочет, кроме Комнаты ужасов. Время для этого придет позже... как приходило оно для всех работников. Красотка, этакая карманная Венера с кукольным личиком и изумрудными глазами. Но в ее головке, судя по всему, прячутся первоклассные мозги.
- Если знаете, тогда пошли, - приказала Легата.
- Сюда.
Мердок повел ее по узкому проходу между рядами чанов, где зрели первичные клономатки, в отдел микрообработки.
Поначалу интерес Легаты к работе в лабораториях был сугубо умозрительным. Она понимала это сама, и знание это ее успокаивало. В какой-то момент - они как раз проходили сквозь строй клономаток особого назначения - Мердок взял ее за руку, вдохновенно повествуя о методиках и приборах. Легата не отстранилась. Прикосновение его было медицински холодным, а может, и вовсе непреднамеренным. Ничего плотского в нем не было точно.
Но Легата знала Первую лабораторию, как немногие другие, быть может, не хуже самого Льюиса... и ей еще никогда не приказывали забираться так глубоко в ее чрево.
- ...Но с этим я согласился, - говорил Мердок.
Начало фразы Легата упустила, разглядывая недоразвитый, непропорциональный эмбрион, плывший за стеной из хрустального плаза.
- Согласились с чем? - Она глянула на своего провожатого. - Простите, я... тут все так интересно.
- Километры пластали, баки и трубы, псевдотела и псевдомысли... Мердок раздраженно взмахнул рукой.
Легата сообразила, что у Мердока началась фаза маниакального возбуждения, и ей вдруг расхотелось задавать вопросы о странном плоде, колыхавшемся за плазовой стеной.
- Так с чем вы согласились? - спросила она.
- Мы здесь порождаем людей. Здесь мы зачинаем их, растим в утробах, извлекаем на свет, кое-кого отправляем на борт учиться... Вам не кажется странным, что на нижсторону не допускаются природнорожденные?
- Корабль решает не без причины, а ради блага...
- ...Всех корабельников, я знаю. Это я слышу не реже вашего. Но так решил не Корабль. Еще никто не нашел - даже вы, лучший наш поисковик, как я слышал, - в записях приказа Корабля, чтобы все роды происходили на борту. Никто и нигде.
Легата, сама не зная как, вдруг поняла, что он повторяет речь Льюиса. Дословно. Мердок так никогда не говорил. Зачем ей слышать это? Или Оукс задумал разделаться с корабельными акушерами, с наталями?
- Но нам заповедано богоТворить, - возразила она. - Что же мы можем предложить Кораблю большего, чем забота о наших детях? В этом есть смысл...
- И смысл, и логика, - согласился Мердок. - Но это не прямой приказ. А такое ограничение ставит всю нашу работу в Первой в неоправданно жесткие рамки. Мы могли бы...
- Владеть этим миром? Морган говорит, что у вас и так неплохо получается.
Пусть переварит это! Не босс и не доктор Оукс - Морган.
Мердок отпустил ее руку. Щеки его залила краска стыдливого восторга.
"Он знает, что все это записывается, - подумала Легата, - а я испортила ему спектакль".
Ей пришло в голову, что Мердок разыгрывал свое представление для иного зрителя - для самого Оукса. Если авария на Черном Драконе окажется для Льюиса фатальной... да, ему потребуется замена. Она представила, как Оукс будет вглядываться в картинку, плывущую над коробкой бортового сканера. Но... пусть Мердок еще помучается. Теперь она взяла его за руку.
- Я бы хотела посмотреть Сад.
Это было правдой только наполовину. Она видела каталоги, которые Оукс прятал от посторонних глаз, знала, в каком широком ассортименте производят здесь спецсозданных клонов - каждого для определенной цели. На борту Корабля не более дюжины человек представляли, что подобный процесс вообще возможен. А в Колонии Первая лаборатория занимала отдельный комплекс зданий, поодаль от остальных, и цели, преследуемые его создателями, скрывало загадочное название.
"Первая лаборатория!"
Спроси любого, что творится за стенами Первой, и он ответит: "Да Корабль их знает!" Или начнет пересказывать детские страшилки про ученых рабов, которые, не разгибая спины, сидят над микроскопами и вглядываются в сердце самой жизни.
Легата знала, что Оукс и Льюис поощряют эти слухи и даже запускают новые, когда прежние начинают утихать. В результате весь комплекс окружала атмосфера всеобщего страха. В последнее время началось даже брожение в народе: слишком много, дескать, провизии поглощает Первая. И для корабельников, и для колонистов отправиться сюда значило сгинуть навеки. Все работники перемещались во внутренние бараки и за редкими исключениями не возвращались ни на борт, ни в саму Колонию.