Вот что! Легата замкнулась в себе.
Как и работники в аграриумах, она излучала благоговейное спокойствие не мрачную серьезность, как те, кто трудился в витро-лабораториях или вокруг аксолотль-баков, где творил свои чудеса Льюис... нечто иное.
Оуксу пришло в голову, что аграриумы были единственным местом на борту, где он чувствовал себя ненужным, и эта мысль испугала его.
"Рядом с Легатой я чувствую себя ненужным".
И переиграть уже ничего нельзя. Придется терпеть последствия сделанного выбора. Выбор - плод обработки информации. Информация оказалось ложной.
"И кто подсунул мне ложные сведения? Льюис?"
Что за направляющие содержит в себе информация, если некоторые пути оказываются неизбежными?
Какой простой вопрос!
Оукс вертел его в голове и так и этак, чувствуя, что уловил что-то очень важное. Может быть, ключ к пониманию истинной природы корабля. Ключ, скрытый в потоке информации.
Информация - выбор - действие.
Все слишком просто. Истинный ученый всегда должен подозревать, что дело обстоит сложнее, чем кажется.
"Но бритва Оккама остра по-прежнему".
Какой выбор действий есть у корабля? На основе каких данных этот выбор делается? Например - станет ли корабль открыто противодействовать переводу наталей на нижсторону? Хотя для этого время еще не пришло, сама возможность открытого противостояния возбуждала Оукса. Он мечтал о войне.
"Покажи наконец свою железную десницу, чудовище!"
Но кораблю не нужны руки, чтобы действовать.
Будучи существом разумным, Оукс испытывал постоянную потребность удовлетворять собственное любопытство, продвигаться вперед. Не всегда гладко - вот как с Легатой получилось, - но двигаться... прыжками, зигзагом, наскоком... непрестанно. Успех его действий зависел только от его собственного интеллекта и доступности верной информации.
"Нужной информации".
Оукса охватило возбуждение. Имея нужные сведения, сумеет ли он провести опыт, который раз и навсегда докажет, что корабль - это не Бог? И тогда конец притязаниям этой железяки!
А какой информацией он, собственно, владеет? Что корабль разумен? Должен быть разумен... предполагать иначе означало бы отрицать очевидное не лучший выход. Чем бы ни был корабль, лучше рассматривать его как существо, наделенное могучим интеллектом.
А существо воистину разумное действует редко, но метко, на основе достоверных данных и способами, проверенными на предсказуемость результата.
"Проверенными временем - очень долгим или опытом - очень большим. Так или иначе".
Сколько же лет корабль испытывает своих насельников? Во вселенной, где властвует случай, не бывает заведомо повторимых опытов. Можно ли предсказать поведение корабля по его прежним действиям?
Сердце тяжело билось в груди. В этой мысленной игре Оукс ощущал себя по-настоящему живым. Как секс... нет, еще лучше... лучшая во вселенной игра.
Если действия корабля можно предвидеть, их можно и направлять. Это могло стать ключом к быстрой и легкой победе над Пандорой. Что надо сделать, чтобы поддержать собственную волю всей корабельной мощью? Владея нужными сведениями, можно подчинить себе даже Бога.
"Подчинить!"
Что есть молитва, как не попытка управлять Богом при помощи сопливого нытья? Мольбы вперемешку с угрозами: "Если не направишь меня в медсектор, Корабль, брошу богоТворить ко всем чертям!" Вот и все богоТворение. Богам, если они вообще есть, на смех.
Нахлынувшее внезапно воспоминание о гибели Иллуянка протрезвило Оукса.
"Будь проклята эта планета!"
Сейчас бы пройтись по бортовому аграриуму... или хотя бы по оранжерее...
Оукс вспомнил, как однажды, еще на борту, бродя ночьстороной, он вышел к наблюдательному куполу, врезанному в обшивку, и, протиснувшись между раздвижными ставнями, прижался лицом к плазовой стенке, чтобы заглянуть в бездну. Там плыли в неторопливом круговороте звезды, и Оукс знал твердо они вращаются вокруг него. Но перед лицом этих бессчетных светил он почувствовал, как сам обрушивается в ужасающую черную бездну. По другую сторону плазмагласовой стены каждую секунду рождались и умирали галактики. Никакой крик о помощи не сорвется с языка, и холод убьет всякое прикосновение.
Есть ли во вселенной еще кто-то, кому так же одиноко?
"Корабль", - ответил внезапно внутренний голос, и Оукс понял, что это правда.
В тот самый миг он увидел, как отражаются в гладком стекле его глаза, сливаясь с межзвездной чернотой, и отступил, не в силах от изумления издать и звука.
"Эти глаза!.. То самое выражение..."
То же выражение, что и на лице прохожего-негра - в тот день, на Земле, когда его уводили.
И, сосредоточившись на этом эпизоде, он понял - то же выражение не покидало теперь глаз Легаты.
"Мои глаза... ее глаза... глаза того чернокожего из моего детства..."
И, ощущая сердцем, как смыкаются вокруг него стены каюты, перегородки и барьеры всей Колонии, он понял, кто может предать теперь его беззащитное тело.
"Я могу предать себя сам. Себе".
А может - и другим.
"Томасу? Кораблю?"
Как бы ни хотелось ему думать иначе, глубины пространства и глубины души наполняли его равно изумлением и страхом. А это было слабостью, и избавиться от нее требовалось как можно скорее.
Был корабль Богом или нет, он в своем роде единственный. "Как и я".
И что, если... если Корабль и правда Бог?
Оукс облизнул губы. Он стоял посреди каюты и прислушивался. "К чему?"
Чтобы двигаться вперед, он должен был испытывать, выжимать отклик, тянуться к недоступному для других корабельников. Ключ к власти над кораблем - в его действиях. Для чего воздействует на среду любой организм?
"Чтобы получить удовольствие или избежать боли".
Еда - удовольствие. Желудок свело от голода. Секс - удовольствие. Где сейчас Легата? Победа - удовольствие. Это подождет.
Пусть действия потребует боль.
Вечный маятник: боль - удовольствие... наслаждение - мука. Меняются период, интенсивность, но баланс остается сведенным.