В 1660 году британские компании доставили более 600 килограммов опиума из Индии в Китай; в 1720 году объем поставок вырос до 15 тонн, а в 1773 году — почти до 75 тонн. Три миллиона жителей Поднебесной пристрастились к наркотику. Правительство запретило курение опиума, но это не сработало. В 1839 году британцы экспортировали в страну ужасающее количество вещества — 2540 тонн. На опиум «подсели» 25 % населения. В некоторых регионах количество зависимых достигало 90 %. Китайское общество было на грани краха. Тогда правительство обратилось к британским чиновникам с просьбой приостановить поставки опиума из Индии. Те отказали, и китайские власти, отчаянно пытавшиеся прекратить достигшую невероятных масштабов эпидемию зависимости и беспорядки, которыми была охвачена страна, предприняли следующий шаг.
В 1839 году императорский чиновник Линь Цзэсюй конфисковал и уничтожил почти 1200 тонн британского опиума. С этого момента по 1860 год Китай пережил две опиумные войны с Британией и обе проиграл. Поражение привело к тому, что государству пришлось выплатить победителю 21 миллион долларов репараций, открыть большее количество портов для импорта опиума и отдать Гонконг (согласно договору он оставался под протекторатом Британии до 1997 года). После второй опиумной войны были сняты все ограничения на торговлю наркотиками в Китае. В 1900 году Поднебесная импортировала 3900 тонн опиума для проживающих там более чем 13 миллионов наркоманов.
При этом, пока китайцы курили опиум, американцы его пили, за что спасибо одному «изобретателю» из Европы.
В начале XVI века швейцарский алхимик, врач, астролог и философ Парацельс смешал опиум с бренди и назвал этот напиток «лауданум» (от латинского глагола laudare, означающего «достойный похвалы»). «Я обладаю секретным средством, которое называю лауданумом, и оно лучше любого другого лекарства, дарующего богатырское здоровье», — сказал он. Увлечение жидким опиумом захлестнуло Европу. Его стали пить викторианские женщины, считавшие неприемлемым частое посещение баров и салонов; также они давали настойку детям, чтобы те лучше засыпали. Британские врачи лечили лауданумом от кашля, диареи, дизентерии и подагры.
Американцы тоже увлеклись жидким опиумом. Лауданум пили Луиза Олкотт и Джордж Вашингтон; от него была зависима Мэри Линкольн. К концу 1800-х годов в США было уже около 200 000 наркоманов, причем три четверти составляли женщины. Считалось, что (в отличие от курильщиков опиума в Китае) у европейских и американских дам, пивших это средство, зависимость была слабой и безвредной. В книге Харпер Ли «Убить пересмешника», действие которой происходит в небольшом городке Алабамы, миссис Генри Дюбоз, подсевшая на опиум, олицетворяет деградацию и упадок. Но Аттикус Финч, адвокат, восстановивший против себя весь город с его расистскими убеждениями, хвалит Дюбоз за мужественную попытку победить зависимость и умереть с достоинством. Финч сочувствует Дюбоз и отнюдь не считает ее жалкой.
На опиуме все просто помешались. Он стал основным продуктом для приготовления лекарств, отпускаемых без рецепта. Такие средства, как «Фруктовая настойка Скотта», содержащая 3 % опиума, или хлородин, в состав которого входили опиум, марихуана и хлороформ, можно было купить свободно. А «Успокаивающий сироп миссис Шарлотты Уинслоу», «Успокоительную микстуру матушки Бейлис» и «Успокоительное средство Хупера» давали детям, чтобы «угомонить капризного ребенка». Позже Американская медицинская ассоциация назвала препараты, содержащие опиум, «детоубийцами».
Кроме того, опийный мак, можно сказать, сыграл сам себя в известной книге, которую написал Лаймен Фрэнк Баум, — «Удивительный волшебник страны Оз» (когда Дороти и Тотошка уснули в маковом поле).
В отличие от европейцев американцы в конце концов запретили опиум. Это случилось благодаря событиям, связанным с «золотой лихорадкой» в Калифорнии.
С 1850-х по 1870-е годы в США приехали около 70 000 жителей Китая, чтобы добывать золото и работать на железных дорогах. Китайцы высадились в порту Сан-Франциско; они везли с собой трубки для курения опиума. Первоначально этим увлекались только китайские иммигранты, но начиная с 1870-х годов опиумные притоны стали популярным местом для актеров, любителей азартных игр, проституток и преступников. Их можно было найти практически в любом крупном городе США, включая Лос-Анджелес, Нью-Йорк, Чикаго и Майами. Опиумная зависимость распространилась настолько широко и так развратила население, что в 1875 году власти Сан-Франциско приняли постановление о запрете опиумных притонов и курения наркотика. Их примеру последовали чиновники из других городов. Затем вмешалось правительство страны. В 1909 году конгресс принял Закон о запрете импорта опиума, но было слишком поздно. Многие американцы уже имели зависимость. Наркоманам, пристрастившимся к опиуму, больше не сочувствовали, что отразилось в новой лексике: их называли нарками или старьевщиками, потому что те часто копались на свалках в поисках предметов, которые можно продать. В американский сленг вошло сочетание hop heads («прыгающие головы»), от кантонского[5] ha peen, означающего птичий или коровий помет.
5
Кантонский, или гуанчжоуский, диалект — один из юэских говоров, появившийся в Кантоне (так по-французски называется Гуанчжоу, город в Китае).