От близкого взрыва их контузило, и они потеряли сознание, но самое главное — выжили! Правда, вдвоём…
Очнувшись от страшного жара рядом, после в голове не укладывающихся событий, Александр только сейчас сумел разжать побелевшую от напряжения руку с костяным кинжалом, вспомнив, что он находится в его руке. Опасливо оглянувшись, заткнул его за пояс и начал легко похлопывать друга по плечу. Юрий никак не мог прийти в себя после контузии, лёжа у основания обелиска. Александр кое-как усадил его спиной к камню и, как следует, влепил пощечину обратной стороной ладони, скривившись от пронзающей боли в проколотой кинжалом ноге.
Взглянув на раскалённый песок рядом, оплавившийся до состояния стекла, Александр выглянул из-за раскаленного почерневшего края камня в сторону места взрыва. На самом его центре, горело двухметровым столбом неестественное зеленоватое пламя. Искажение в разных местах пламени говорило о его необычном происхождении, явно нечестивого характера. Что именно продолжало там полыхать разглядеть не удавалось. Оставалось ждать, пока остынет песок и всё вокруг, чтобы разведать обстановку. Ещё его беспокоили пропавшие в неизвестном направлении оставшиеся твари. Уж очень был велик шанс их возвращения. И, чтобы не встретиться снова с ними лицом к лицу, ребятам стоило поспешить.
Пока полыхало пламя, большая часть периметра вокруг их камня и всего этого ужасного места освещалась достаточно. Саня крутил головой как локатором, выискивая малейшее движение.
— Никого там не видно?..
— Нет… — на мгновение взглянув на друга, продолжил вертеть головой Александр.
— Смотри… — Александр посмотрел на Юру, взгляд того был устремлён прямо вверх где перед его взором представилась зеленоватая, гораздо больше привычной, луна…
— Там пламя… зелёное… — начал было Александр, но друг посмотрел на него с недоверием.
Большего не понадобилось. Оба удивлённо рассматривали необычную зеленоватую луну.
— Зрение двух людей сразу обмануть не может, — похолодевшим голосом прошептал Юра, и друзья вновь переглянулись, — Думаешь о том же, о чем и я?
— Ищи белую медведицу. И ещё — там, — Александр ткнул пальцев в ночное небо, — была другая луна — черная! Я точно видел!
— Уже искал… И близко ничего похожего нет!
— Та-а-ак! Приплыли… — Александр лихорадочно искал взглядом знакомые созвездия, но его ждало разочарование. Даже близко ничего похожего не наблюдалось в ночном небосводе, который уже не вызывал давящего страха перед титаническими природными силами, что были разбужены неизвестными тварями, пытавшимися принести их в жертву.
Тем временем, песок успел подостыть, пахнуло прохладой. Жар спадал очень быстро, не имея подпитывающего очага. Пламя в центре круга тоже постепенно теряло былую силу, с каждой минутой сужая круг видимости вокруг эпицентра чудовищного взрыва.
Осмотрев рану, Александр снял с себя майку и перетянул кровоточащее место, ещё раз скривившись от боли и не много затягивая узел. Рана только начинала заявлять о себе болевыми волнами при каждом новом шаге. Куда-то быстро улетучивалась вся стойкость к боли, так сильно приглушавшая все чувства. Зато он сумел спасти самое главное — свою жизнь и жизнь друга, а может быть даже и собственные души…
Александр встал с колен и прихрамывая подошел к горячему черному стеклу около края камня. Плюнул на него, слюна не зашипела. Критическим взглядом осмотрел износившиеся тапочки, одетые у Артура в гостях и принадлежавшие когда-то ранее его сестре или маме в форме сланцев. Тут же ускоренно зашагал в сторону плиты, на которой лежал Артур перед взрывом, ковыляя и прихрамывая, но двигаясь с максимально возможной скоростью.
Опоздал…
Только начали вырисовываться черты плиты, на которой лежал один из лучших друзей жизни, как в глаза бросилась кровавая полоса, тянущаяся от побагровевшего камня и уходящая за видимый круг в темноту… Сердце рухнуло в пропасть. Перед глазами мелькали все вместе пережитые моменты жизни, начиная от знакомства и заканчивая столь бесславным концом.
— Чертов шар!!! Ну зачем ты его взял тогда?! Зачем?.. Дружище… — еле шептал Александр, следуя по жуткой тёмной полосе на песке, а сердце затапливала подавляющая даже чувства боли и опасности — грусть.
Внезапно полоса оборвалась, где-то между ночных дюн. Александр обошел все ложбины вблизи, опасливо озираясь по сторонам, но Артура и след простыл…