Анализатор сообщал о том, что вредных веществ, бактерий, вирусов или грибов на планете не обнаружено. Это были предварительные результаты: для окончательных требовалось не меньше недели, плюс сложные посевы на питательных средах. Атмосфера планеты была насыщена кислородом, поэтому человек снял шлем защитного костюма. Ничего другого он сделать не мог: внутренние запасы кислорода были практически исчерпаны.
Рыба оказалась довольно пресной, а луковицы напоминали по вкусу подсоленный мармелад. Ни то, ни другое не было достаточно питательным, чтобы прогнать голод. Человек осветил лужу фонариком и обнаружил, что там плавает та же самая рыба, которую он съел. Похоже, что с рыбой дела обстояли так же, как и с орехом: она была зациклена сама на себя и бесконечно сама себя повторяла.
Он съел рыбу еще раза четыре или пять, прежде чем убедился, что насытиться ею невозможно. Съеденная рыба снова возникала в луже.
Потом он сидел на траве, глядя на звезды, низко висящие над горизонтом, и думал об одном и том же. Его мысль ходила по кругу, как собака, бегающая за своим хвостом, мысль была вложена сама в себя, как бесполезные орехи этой планеты, ее невозможно было уничтожить или прогнать, как бесконечно повторяющую саму себя несъедобную рыбу из лужи. Он вспоминал женщину, которая умерла шесть лет, четыре месяца и один день назад. Он вспоминал ее все эти годы. Она отличалась от всех остальных, как отличается солнечный зайчик от пятка желтой гуаши на влажном картоне.
Ближе к утру человек начал клевать носом, а затем уснул. Несмотря на то, что произошло, он чувствовал себя спокойно: планета действовала на него своим гипнотическим обаянием, расслабляя, заставляя терять бдительность. Возможно, дело было в непривычном составе местного воздуха.
Когда он проснулся утром, солнце светило так ярко, как будто его почистили за ночь. Лужа стала мельче, но в ней снова плавала рыба, похожая на упитанного карпа. Рыба выглядела точно так же, как и вчерашняя. Человек поймал ее без особого труда. Рыба таращила глаза и открывала рот. Затем, видимо сосредоточившись, она набрала воздуха и сказала такие слова.
– Меня нельзя съесть в шестой раз.
Человек выронил рыбу от удивления, и та заскакала по траве, чуть влажной от утренней росы. Для того, чтобы поймать ее снова, понадобилось несколько минут.
– Почему тебя нельзя съесть в шестой раз? – спросил человек.
– А сколько, ты думаешь, раз можно есть одну и ту же рыбу? – сказало странное существо и испустило дух.
В это же утро человек решил воспользоваться антигравитационным ранцем, чтобы осмотреть окрестности. Ему пришло в голову, что его корабль, возможно, находится где-нибудь не слишком далеко. Вряд ли Свирус, кем бы он ни был, унес столь тяжелый предмет на большое расстояние.
Он закрепил ранец на своих плечах и поднялся в небо. Равнина была покрыта редким лесом, среди деревьев двигались странные существа, самой разной формы и расцветки, вдалеке поднимались горы, километрах в двадцати в противоположном направлении угадывался большой обрыв. Блестела извилистая лента реки, причем человеку показалось, что она движется, по-змеиному передвигая свои изгибы, но это было настолько невероятно, что он просто перестал думать об этом. Несколько минут спустя он обнаружил, что рядом с ним летит рыба, та самая, которую он ел вчера, и которая разговаривала с ним совсем недавно. Он не удивился тому факту, что здешние рыбы летают. Почему бы им и не летать?
– Рад видеть, что ты жива, – сказал он, – или вернее будет сказать «жив»?
– Радость – приятное чувство, – ответила рыба. – Радоваться, несомненно, приятно.
– Хочу спросить у тебя одну вещь, – сказал человек. – Почему я не мог съесть ни тебя, ни орех? Здесь все зациклено? Все?
– Многое, – ответила рыба. – Например, вон та река повторяет себя каждые пятнадцать километров. Куда ни плыви, всегда приплывешь на то же место. Это даже противно. А солнце ходит по кругу. Но оно всегда ходит по кругу.
Вдали, у самого горизонта, появилась яркая слепяще-белая линия, казалось, что она приближается, но человек не был в этом уверен.
– Смотри, ящик уже открывается, – сказала рыба. – Радость, радоваться, нужно.
– Ты имеешь ввиду эту белую линию?
– Линия значит, что ящик открывается.
Судя по всему, интеллектом это существо не отличалось, а словарный запас его был ограничен.
– Почему вы называете эту планету ящиком? – спросил человек.
– Ящик для игрушек, – ответила рыба. – Игрушки играют, это радостно.
– Ты хочешь сказать, что на этой планете обитают игрушки? – спросил человек. – Это многое объясняет. Ты игрушка, игрушечные деревья…
– Игрушки не обитают, они играют, но они не умеют хотеть.
– Это интересно, – сказал он и перевернулся на спину; рыба отрастила крылья и пристроилась прямо над ним; мокрые розовые плавники на ее брюхе шевелились. Ветер дрожал в розовом сиянье ее маховых перьев. – На Земле я однажды читал рассказ о заводной планете, на которой жили игрушки. Люди высадились там, и едва успели сбежать, в последний момент перед тем, как появились те, кто в игрушки играет.
Яркая линия на горизонте стала значительно шире.
– Из ящика сбежать нельзя, – сказала рыба. – Все мы игрушки бога. Бог есть всемогущее существо в данной части пространства.
– Ты хочешь сказать, что с вами играет бог? Сам бог?
– Когда-нибудь он станет богом.
– Постой-постой, – догадался человек, – может быть, это сын бога? Или его дочь?
– Сын одного из богов. Бога данной части пространства.
В этот момент человек увидел, как небо переворачивается над ним. Мелькнула громадная тень, которую он не успел разглядеть, все облака развернулись и понеслись в сторону гор, как пушинки, которые сдул порыв ветра. Сверкающая лента реки поднялась над лесом, как исполинская ртутная кобра, и протянулась в небо, превратившись в дорогу.
– Ящик открылся, – сказала рыба, – теперь с нами будут играть. Поспешим!
Она рванулась вперед, оставляя за собою белый след, как реактивный самолет.
Но человек не стал спешить за ней.
Он шел по редколесью, любуясь окружающим пейзажем. Все выглядело приятным, красивым, соразмеренным, все радовало глаз. Может быть, я умер и попал в рай? – думал он. – Все эти разговоры о боге? Может быть, мой корабль разбился при посадке, а все остальное мне только чудится? Как объяснить все эти чудеса? Почему рыбы разговаривают, и разговаривают на моем языке?
Сегодняшнее солнце светило гораздо ярче вчерашнего, и уже с утра было жарко. Природа была полна невнятного мелодичного гула, словно со всех сторон гудели тучи тяжелых шмелей. Человек сорвал несколько травинок и по очереди поднес их к своему уху. Каждая из травинок тихо пела, возможно, радуясь тому, что ящик открылся, что бы это ни означало. Человек задумался, держа травинку у самого уха.
– Не думай о ней, – вдруг сказала травинка.
– Откуда ты знаешь, что я думаю о ней? – спросил человек.
– Я слышу твои мысли сквозь височную кость. Не думай о ней, это бесполезно. Любовь не умеет воскрешать.
– Пока я думаю о ней, она почти жива, – ответил человек.
– Любовь не умеет воскрешать, – повторила травинка и замолчала.
В принципе, она была права. Он бросил травинку и придавил ее каблуком. Проклятое растение.
Рыба сказала, что бог это всемогущее существо в данном месте пространства, – подумал он, – а также она намекнула на то, что таких существ несколько. – Возможно, что эта планета и в самом деле является игровой площадкой одного из таких существ. Что это мне дает? Значит ли это, что со мной тоже будут играть, как и с остальными? А если да, то с чем состоит игра?