Тот покачал головой.
– Он ушел, – Кирби достал телефон и набрал номер офиса. Трубку поднял Марк Дрейтон.
– Лью, что случилось?
– Проверь для меня Рэймонда Свита, хорошо? Он, судя по всему, бывший пациент психбольницы «Блэквотер» и живет на ее территории. Я хочу знать о нем все, – Кирби оглядел дом и пристройку в стиле хижины Робинзона, а потом повесил трубку.
Задребезжал телефон Андерсона.
– Приехали медэксперты, – сказал он, прочитав сообщение. – Идешь?
– Я догоню тебя через минуту, – ответил Кирби. Он хотел немного побыть здесь один, чтобы прочувствовать это место и попытаться понять личность Свита. Когда приглушенные шаги Андерсона затихли вдалеке, на маленьком участке воцарилась тишина. Трудно было представить, что совсем рядом находится городская дорога, не говоря уже о домах и квартирах, которые люди покинули тем утром, чтобы отправиться на работу (или спали там сейчас, уютно устроившись в постели после ночной смены). Жизнь шла своим чередом, но этот участок, казалось, словно принадлежал другому миру. Снег лежал на ветвях деревьев, словно сахарная глазурь – за ночь выпало добрых несколько дюймов, – а земля была покрыта ровным нетронутым покровом. Детектив гадал, каково это – жить здесь одному, да еще и на территории учреждения, которое когда-то изолировало тебя от общества.
Кирби ходил вокруг дома и заглядывал в окна; перед глазами у него периодически всплывал образ мертвой женщины. Разглядеть что-то внутри дома было сложно, потому что в помещении царила темнота, и после ярко блестевшего снега глазам нужно было привыкнуть к мраку. В целом жилище казалось довольно ухоженным – сушилка для посуды и маленький кухонный столик чистые, даже кровать заправлена, – но все свободное место было загромождено разнообразными предметами. Детектив обошел вокруг дома, вернулся к окну, расположенному над кроватью, и снова заглянул внутрь. На прикроватном столике стояли будильник и фотография в рамке. Кирби уже собирался уйти, но что-то привлекло его взгляд – предмет, наполовину скрытый тенью. Он отгородился от света руками, пытаясь получше рассмотреть, что там, и сперва ему показалось, что это Свит наблюдает за ним изнутри. Когда глаза привыкли к темноте, он осознал, что это вовсе не Свит, а какая-то кукла. Что это, манекен? Детектив переместился от запотевшего участка стекла и снова начал всматриваться внутрь помещения, стараясь сдерживать дыхание. Хотя так было видно лучше, но в доме все равно было слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Лишь в одном Кирби теперь не сомневался: на кукле висело пальто, и, насколько он мог судить, – женское.
Глава 5
– Эд, это я. Где ты? Позвони мне. Сообщи, все ли в порядке, – Конни завершила звонок, засунула телефон в карман и достала ключи. Где же, черт возьми, он пропадает? Она распахнула тяжелую деревянную дверь и вместе с большим рулоном чертежей протиснулась внутрь, позволив двери захлопнуться за ней. Ее друг Эд работал в местной школе, которая сегодня была закрыта из-за непогоды, так что причин не позвонить у него не было, особенно после прошлой ночи.
Прислонив рулон с чертежами к стене, Конни подошла к шкафчику с сигнализацией и уже собиралась открыть дверцу, как вдруг поняла, что сигнала не слышно. Заходя внутрь, она была так погружена в мысли, что даже не заметила этого. Панель сигнализации выглядела как обычно, огонек, сообщавший об ошибке, не мигал. Возможно, ее босс, Ричард Бонаро, забыл включить сигнализацию прошлым вечером, когда уходил с работы. По крайней мере, она знала, что ее вины тут нет. Вчера вечером Конни возвращалась из Оксфорда в еле ползущем поезде, с этими проклятыми чертежами, которые она только что притащила сюда под падающим снегом… Воспоминание о поездке вызвало раздражение: в поезде не было ни буфета, ни отопления, ни информационного табло. Чертов кошмар. Впрочем, это было бы не так уж важно, если бы она не собиралась встретиться с Эдом.
Взяв рулон с чертежами под мышку, Конни начала подниматься по лестнице в главный читальный зал.
Официально Конни работала в ХАЧБ – Хранилище архитектурных чертежей и брошюр – в должности архивариуса, но на самом деле занималась всем понемногу. Ей даже поручили проводить экскурсии по Хранилищу, хотя о существовании этого места мало кто знал. Каким-то образом ХАЧБ стало «спрятанным сокровищем» на сайте популярных культурных мест, и время от времени неустрашимые японские студенты просили провести здесь организованные экскурсии. Вообще-то, это натолкнуло ее на одну мысль, но о своей идее она пока еще никому не рассказывала, даже Эду и их общему близкому другу Кроту.
Добравшись до верхнего пролета, Конни остановилась. Дверь в офис была приоткрыта. Возможно, именно поэтому сигнализация не сработала: чтобы она включилась, все основные внутренние двери должны быть надлежащим образом закрыты. Бонаро, должно быть, пригласил одного из своих богатых друзей, чтобы вытрясти из того денег, и забыл правильно закрыть Хранилище – так и не осознав, что сигнализация не включилась. Приоткрыв дверь, девушка вошла в небольшую приемную перед главным читальным залом и небрежно бросила рулон с чертежами на пол. Она подошла к своему рабочему столу и скинула пальто, а затем подняла жалюзи, скрывавшие большие панорамные окна, которые выходили на маленькую площадь. Сегодня площадь выглядела как на картинке: на деревьях лежал снег, не было видно ни души. Впустив в зал солнечный свет, Конни отправилась на маленькую кухню, расположенную в дальней части здания: женщина мечтала о кофе, потому что сегодня по пути сюда не смогла, как обычно, заскочить в придорожное кафе – оно было закрыто из-за снегопада. Проходя мимо кабинета Бонаро, расположенного справа по коридору, Конни остановилась. Она могла бы поклясться, что услышала какой-то звук. Деревянный пол в его кабинете издавал характерный скрип, который ни с чем не спутаешь. Вот только сегодня Бонаро не должен сидеть в кабинете. Тогда кто там был?