Но Дэниелс упивался своей ролью жертвы.
– А потом Аркл – Даррен – принялся обзывать меня и высмеивать мои прыщи, – продолжил он слабым голосом. – Сказал, что задница и лицо у меня выглядят одинаково, и то, и то рябое.
– Это правда, Даррен? – спросил Тенч.
– Да, сэр, – торжественно ответил Аркл. – Лицо Кита в точности похоже на его задницу.
Дэниелс сорвался и бросился на обидчика, но Тенч его перехватил.
– Ещё одно взыскание, Даррен, в обычное время и в обычном месте. Кит – пройди с миссис Магуайр, пожалуйста.
– Завтра в обеденное время ты будешь со мной, – заявила миссис Магуайр, щёлкая каблуками по коридору и следуя за Дэниелсом, как пёс за овцой. – Мистер Хоуп уже забронировал себе место своим опозданием и наглостью, так что вы как раз сможете разобраться в этой своей нелепой склоке.
Обрадованный Дэниелс повернулся к Сепу. Мак тоже повернулся, но его выражение Сеп не смог понять.
– Конечно, – сказал Дэниелс, пристально глядя на Сепа. – Завтра в обед. Тогда мы и разберёмся.
– Отлично, – сказал Сеп, поймав взгляд Аркла.
– С тобой всё в порядке, Септембер? – спросил Тенч, снова прямой и спокойный.
– Да, сэр. Спасибо, сэр.
– Хорошо, хорошо. Не обращай внимания на этих идиотов – проходи мимо, вот и всё. Я знаю, ты никогда не затеешь ничего подобного.
– Да, сэр.
Магуайр дала Дэниелсу подзатыльник, и Тенч приподнял брови.
– Прости миссис Магуайр, если она покажется немного… как бы так выразиться…
– На взводе? – неуверенно подсказал Сеп.
– На взводе, – кивнул Тенч. Он слегка наклонился. – Насколько я понимаю, сегодня утром она получила плохие новости – её подруга в Нью-Йорке ночью скончалась. Несчастный случай в метро. Очень неожиданно.
– Ой. Мне жаль.
Тенч похлопал Сепа по плечу.
– Молодец. Увидимся завтра. Надеюсь, придёшь вовремя.
– Да, сэр, – сказал Сеп и заставил себя улыбнуться.
Когда он повернулся, остальные уже ушли, и толпа исчезла.
Сеп был уверен, что Мак пытался помешать Дэниелсу, но это казалось бессмыслицей. Он покачал головой, запустил на плеере Моррисси, затем отстегнул скейтборд и вышел из школы, перепрыгивая по три ступеньки зараз. На улице он погрузился в марево из смолистого запаха, болтовни и грохота двигателей, что кипело под бело-голубым мрамором летнего неба.
7. Корни
В далеком лесу танцевали тени, земля шевелилась от движения невидимых глазу тварей. На останках мышей и птиц пульсировали ростки бактерий, а грязь была усеяна отпечатками лап полуночных зверей.
Дул ветер, и в пятнах солнечного света собрались сорняки. Их тонкие корни корчились в тени, впиваясь в землю, словно пальцы слепца.
В центре поляны лежал открытый каменный ящик.
Ворона прилетела на ветку, затем к ней присоединилась другая, а третья села на землю. Вскоре на поверхность земли вырвался червь и на мгновение закрутился, точно мерцающий розовый бутон во мраке. Он нашёл перья и медленно ввинтился в туловище третьей вороны.
Прошло несколько минут.
Червь снова появился, выглянув сквозь птичье брюхо, а затем, извиваясь, уполз в землю. Вороны смотрели на ящик для жертвоприношений своими глазами-бусинками, а корни пытались пробить камень.
8. Марио
По улицам носились гремящие музыкой машины, из окон торчали похожие на высохшие ветки конечности владельцев. Байкеры и роллеры загромождали тротуары, лужи слюны скапливались под мордами тяжело дышащих собак, а вспотевшие руки прижимали ледяную газировку к горячей коже. Даже дети двигались медленно, никуда не торопились, лишь спешили пересечь пятна солнечного света, что превращали мир в старую выцветшую фотографию. Летний Хилл Форд пах морскими брызгами и водорослями, травой и зеленью леса. Но в основном пахло жаром – раскалённым асфальтом и сухой землёй, – и Сеп приподнял рубашку, пытаясь поймать ветерок. Хоуп скатился с холма; последние песни Смитов звучали тягуче, батареи начали садиться, и скрежет колёс перекрывал музыку.
Снова наступил прилив. Крабы размером с собаку, загнанные жарой под воду, собрались на берегу. Сеп ненавидел их ужасные клешни, сияющие глаза, мерцающие жвалы и раковины цвета старой крови. В детстве мама называла их каменными пауками. Это не помогло.
Подходя к небольшому ряду магазинов, Сеп перевернул свою доску и пешком прошагал через стайку детей. Моррисси как раз успел допеть третье «пожалуйста», а затем Сеп остановил плёнку и открыл нужную дверь.
В тишине за жалюзи было прохладно, и глаза не сразу привыкли к полумраку. У стойки регистрации стояла дрожащая светловолосая девочка с влажными глазами. К её переднику был прикреплён значок с котёнком, и она цеплялась за сумку, как за спасательный круг.