— Понты дороже денег!
— Это когда не свое тратят. А мне дороже деньги, чем понты.
— Вот ты, Алик, говоришь: «Если бы Гайдар пришел в 87-м…» А он не мог. Он тогда другим был увлечен. Он, наоборот, именно в 87-м году начал работать в «Правде» и в журнале «Коммунист».
— Будучи коммунистом, да… Будучи коммунистом… Но вот если бы у нас сразу после ГКЧП, на волне демократической приняли нормальные законы, как это было сделано во всех странах Восточной Европы, в частности закон о запрете на профессию, — то Гайдар, Чубайс, Шахрай, Боря Федоров — они бы не смогли работать в правительстве. Потому что они были коммунистами!
— Раз Гайдар в «Правду» пошел, значит, считал, что это надолго! Иначе бы на хера было связываться? Позориться? Видно, не на год шел, не на два, а всерьез… Вот в Германии после войны хотя и был запретна профессии, все равно многие нацисты продолжали работать на государство.
— Ну, там же зам Канариса — Гелен, замначальника разведки вермахта, работал после войны в разведке, в ФРГ. И ничего!
— О чем это говорит? О том, что не напасешься людей! Кадров нормальных нигде и никогда не хватает! Их же всего два-три процента активного населения. Естественно, при фашистах или при коммунистах такие люди — члены партии. Или цеховики. Ну, подвести их под запрет — так и что ж, брать на ключевые должности заведомый второй сорт?
Я давно уже придумал, что надо к товарищам применить замечательный принцип — чтоб каждому воздавалось по его вере. К примеру, приходят диссиденты со своей партией регистрироваться в Минюст. «Так-так, — говорят им, — а ну-ка, чего вы раньше декларировали, как себя с политическими противниками вели? Нормально, по понятиям? Ладно, тогда идите, работайте. А вы кто? Коммунисты? А как вы утверждались на политической арене? Расстреливали противников и — по зонам их, по психушкам? Замечательно… Значит, тогда вы на первый-второй рассчитать и вперед — четные в Кащенко, нечетные на Колыму. И скажите спасибо, что к стенке вас не ставят…» Или идут коммунисты на выборы. Их по пути останавливают: «Вы что, с ума сошли? Да когда ж это было, чтоб коммунисты, будучи у власти, пускали на выборы политических противников? И честно считали их голоса? Идите отсюда, если вы порядочные люди… Ну, какие вам такие выборы?!» Еще одна мера: дать им всем срока, пусть условно, и принудительно по 25 или даже лучше 33 процента от зарплаты взыскивать с них в доход государства пожизненно. Ну, хоть как-то, хоть частично восстановить справедливость… По-моему, это было бы и красиво, и гуманно.
Кох: — Но даже если их и один процент, так кто-то активничал за режим, а кто-то — против режима! Протест бывает разный. Например, Сахаров и Солженицын протестовали открыто. А были люди другого плана — цеховики, как ты правильно заметил. Они разлагали систему с другой стороны, с другого конца булку жрали. Они создавали основы частнособственнических отношений, они, допустим, приезжали в Сочи с бабками — и все телки были ихние…
— Красивая игра слов — «бабки — телки».
— Телки — они формально комсомолки, в школу ходят, но у них другая, некоммунистическая система ценностей: «ГАЗ-24» с ветерком, Дагомыс, ресторан, пляж, шампанское в ведерке… Понимаешь?
Кто больше разлагал строй: цеховики, которых были сотни и тысячи, — или Сахаров с Солженицыным, которых были единицы? А еще были многие тысячи фарцовщиков, которые тоже разлагали… Я не говорю тут о директорах промтоварных баз — они как раз олицетворяли собой социализм. А вот фарца и цеховики — это капитализм!
— Тебя послушать, так диссиденты получаются мудаки в этой системе?
— Нет!
— Но бабки же они не делали! Капитализм не строили!
— Но они защищали другие вещи — не капитализм, а демократию! Защищали несоциалистические ценности! А директор базы, начальник жэка и секретарь обкома — социалистические. Значит, эти валютчики стояли за ценности свободного демократического общества. Они тоже входят в эти два-три процента! Но вторая половина этих двух процентов активного и предприимчивого населения почему-то не хочет управлять собой… И допускает, чтоб ею руководила та половина, которая коммунисты. Люди, которые в жизни гвоздя не забили. Они никогда не зарабатывали деньги, они всю жизнь сидели на бюджете!
— Вообще психологическая наука учит нас, что во всяком коллективе его неформальный лидер далеко не самый умный человек, зачастую наоборот — ниже среднего по интеллекту.
— Не понял, еще раз.
— Повторяю для крупных руководителей… (Свинаренко повторяет).
Комментарий Свинаренко
«Очень часто у лидеров уровень умственного развития ниже среднего для данной группы. Человек с более высоким уровнем умственного развития более чувствителен к значимым факторам окружающей среды и, принимая решение, учитывает множество различных моментов. Человек интеллектуально менее развитый, но практичный, может принять решение, опираясь на малое количество факторов и не исчерпав всей имеющейся информации. Таким образом, он обеспечивает — и это особенно важно — чувство безопасности и стабильности другим членам группы, которые могут быть более нервными или беспокойными. Обеспечивая эмоциональную стабильность, лидер стремится окружить себя людьми, которые нуждаются в его руководстве и на которых он может положиться. Такое положение, по-видимому, имеет место в политических группировках, других кликах, а также шайках».
Кох: — Но руководитель и не должен быть лучшим, он должен быть адекватным. Я тебе дам простое объяснение.
— Я тебе дал научное, а ты мне дашь правильное!
— Почему? Я тебе тоже дам научное.
— Так ты же не психолог.
— Верно, не психолог, но кибернетик. А кибернетика, как известно, наука об управлении. Психология — всего лишь частный случай кибернетики. Как, впрочем, любая наука — частный случай кибернетики. Кибернетика изучает информационные системы, дорогой мой товарищ…
— То-то, я смотрю, ты спец по массмедиа: значит, ты еще в институте проходил информационные системы, ха-ха-ха!