Артур бросил на него хмурый взгляд, помедлил, шевеля губами — рассчитывал поправку на возможные живые существа в корзине — заметно напрягся и отправил-таки девчонку к ее сиятельной собутыльнице.
— А с этим что? — Криспин кивком ботинка указал на продолжавшего сочно храпеть парня. Артур отмахнулся.
— Ничего с ним не случится. Это же гном! Пошли. Пора запирать двери.
Но Криспин по пути в корпус все же наклонился и заботливо прикрыл гнома шелковым девичьим платочком.
Насколько хватило.
Глава 4
Поступившие поступившие
— О-ох… Ой-ой-ой… Уф…
Оказывается, Мира выдавала эти стоны и вздохи вслух, потому что рядом кто-то медленно отозвался:
— И не говори…
От звука раздавшегося голоса в виски вонзились настоящие иголки, причем острия встретились где-то в самой середине мозга. Придерживая обеими руками голову, чтобы та ненароком не лопнула от переполнявшей ее боли, девушка приподнялась на кровати (на кровати?) и из-под страдальчески заломленных бровей взглянула на сидевшую напротив цветочную баронессу. Выдавила сипло:
— Мы… где?
— Не знаю, — так же монотонно ответила Амариллис. С баронессой было что-то не так. Покряхтывая и дыша сквозь зубы, Мира сползла к краю кровати, осторожно помахала рукой перед мертвенно бледным лицом девушки: та, сидящая неподвижно и прямо, будто кол проглотила, даже не моргнула — как смотрела стеклянными глазами со зрачками-точками в стену над головой лесовички, так и продолжала смотреть.
— Что с тобой? Ама… — Мира поняла, что не в состоянии выговорить хоть одно имя баронессы до конца и заменила его самым расхожим обращением: — Эй! Ты меня слышишь?
— Слышу, — загробным голосом отозвалась девушка.
— А видишь?
— Вижу.
Что-то незаметно.
— М-м-м… а знаешь?
— Знаю.
— И кто я?
— Моя покойная бабушка.
Да, что-то явно не так, уверилась Мира. Осмотрелась в поисках своей корзины, даже рискнула наклониться глянуть на полу — и тут же выпрямилась, сглатывая тошнотворное головокружение. Похоже, так и придется сидеть недвижно друг напротив друга, пока вчерашний хмель… ну и забористое у Амы винцо, оказывается… не выветрится!
Мира осторожно повела взглядом. Грубые шерстяные одеяла. Топчаны с соломенными тюфяками, травяные подушки в холщовых наволочках, беленые каменные стены, с другой стороны — длинная белая занавеска. Где же они находятся, как в этом «где» оказались, но самое главное — где ее корзина?!
На два первых вопроса ответы пришли очень скоро. Занавеску неожиданно и решительно сдвинули в сторону, и девушки увидели полную светловолосую женщину, вчера безмолвно стоявшую за спиной ректора. Вернее, увидела Мира. Амариллис даже не моргнула.
— Ага! — провозгласила женщина отвратительно бодрым голосом, от которого лесовичка вновь схватилась за виски. — Вот вы и очнулись, мои маленькие алкаш… пташки! Как здоровьице?
Мира сглотнула. Выдавила:
— Как… с похмелья. Только вот Ама что-то… не очень.
Женщина энергично фыркнула. Позже они узнали, что Ида, врачующая местных студиозусов, была просто олицетворением, наглядным символом своей профессии: свежая кожа, ясные глаза, отменный аппетит и бесконечная, брызжущая через край бодрость.
— Еще бы не «не очень»! Удивительно, что вы ночью просто-напросто не отправились на Изнанку, вот что значит молодой здоровый организм! Хорошо, пятикурсники о вас позаботились, в госпиталь доставили.
— Но мы же бутылку все-таки на троих… — попыталась оправдаться Мира — еще не хватает, чтобы в Академии сложилось впечатление о ней, как на хмель слабой! Во всех отношениях слабой. Хотя, конечно, ей тут уже не учиться…
— На троих! — передразнила лекарка. — А перед тем еще и Сааргх глотнули, так?
Вроде гномский дорожный напиток так и именуется, поди запомни эти их названия! Женщина суетилась возле баронессы: в лицо заглядывала, веки раздвигала, руку поднимала, пальцы сжимала, за уши щипала — ничего, сидит, ровно кукла неживая.
— А Сааргх не что иное, как гномий наркотик! Гному-то как с гуся вода — вон спозаранку уже у лазарета круги наматывает — а вот вам… Еще и винца добавили… да не важно сейчас его количество! Да-а, придется с твоей подружкой повозиться!
Подпиравшая кулаками — чтоб не падала — больную голову, Мира мучительно пыталась заставить себя подумать. Получилось наконец.
— А у вас есть здесь синий мох?
— Что? А-а-а… Кстати, да, подойдет! Сейчас принесу.
Мира все-таки рискнула наклониться (без своей корзины она ощущала себя все равно что голой) и наконец-то обнаружила искомое под топчаном. Но тут проклятая налитая свинцом голова перевесила тело — и вернувшаяся лекарка обрела несостоявшуюся студентку уже на полу в обнимку с корзиной. Женщина смешливо приподняла светлые брови и вновь занялась Амариллис.