— Ну?
Двое с тоской покосились друг на друга, не зная, как реагировать на этот короткий вопрос, без сомнения требующий ответа. Промолчали, на всякий случай повинно повесив головы.
— И кто же из вас троих придумал устроить эту демонстрационную… алкогольную акцию на крыльце Академии? — устав ждать, перевела свой вопрос ректор.
— Мы просто хотели покушать… — осторожно начала Мира.
— А потом просто решили напиться?! Вот вы, — она воинственно указала пальцем на гнома (и ногти-то у нее выкрашены черным!), — с какой стати начали потчевать человечьих девушек своим Сааргхом? Решили устранить конкуренток? Или запреты предков для вас совершенно ничего не значат?
Шазр сглотнул и вдруг начал кланяться. В промежутках между поклонами выдавал отрывистое: он ничего такого не имел в виду… он не знал, что для людей Сааргх вреден… он вечным трудом искупит нанесенный вред… Ректор, уставшая следить за ускорявшимися поклонами, скомандовала:
— Довольно, замрите!
Шазр застыл в полупоклоне, осторожно выпрямился и, сцепив на животе крупные руки, уставился в пол. Мира сочувственно поглядывала на его побагровевшее лицо.
— Придется сдать ваш дорожный напиток в камеру хранения!
— …да там уже ничего и не осталось…
— Тем более! — нелогично, но сурово отрезала ректор, и парень тут же умолк.
— Теперь вы!
Мира чуть не отпрянула от указавшего уже на нее перста женщины. Переспросила осторожно:
— Я?
— Да, вы! Эта корзина просто забита травами и настойками! Как много среди них ядов?
Мира оскорбленно прижала к животу драгоценную поклажу, выпалила негодующе:
— Ни одного! Там всё только от простуды, от живота, от ломоты суставов, от почесухи, от золотухи, от лишая, от мужской немощи…
Ректор прервала затянувшееся перечисление, грозившее превратиться в список всех существующих на свете болезней:
— Однако вы не знаете, могут ли они принести вред той или иной расе?
— Э-э… нет. Ну, кроме кикимор, болотников, лешаков…
— Сдадите свою корзину на досмотр целительнице Иде. Вам вернут оставшееся после того, как будут отобраны наиболее опасные лекарственные средства. Все понятно?
— Да…
— Можете идти!
Мира вместе с Шазром послушно повернулась к двери, но спохватилась:
— То есть нет!
— Еще какие-нибудь вопросы?
— Мы же не ваши студенты, госпожа ректор, почему мы должны слушаться вас и куда-то отдавать наши вещи?
Госпожа улыбнулась — точь-в-точь, как может улыбаться мышкам сытая кошка, лишь на время спрятавшая свои когти.
— С этого дня вы — они. Студенты моей Академии.
Друзья слонялись по коридору неподалеку от ректорской. Мало-помалу тема разнообразных подвигов абитуриентов и первокурсников себя исчерпала. Прислушиваясь у дверей — наружу не проникало ни звука — Криспин прикинул:
— Как думаешь, Марго уже порвала их на мелкие клочочки и проглотила?
Артур улыбнулся.
— Думаю, им читают лекцию, как до́лжно себя вести студентам нашей блистательной Яшмовой Академии!
Криспин аж подпрыгнул. Уставился на друга с изумленным восхищением:
— Так ты все-таки уговорил ее их оставить? У тебя и впрямь золотой язык, какое же влияние ты имеешь на нашу Ведьму! И что ты ей такого наплел? Упросил подарить один-единственный шанс, пожалеть, ведь детки так долго сюда добирались?
Артур развел руками.
— Я бы ничего не смог поделать, если б Марго сама того не захотела. Ты же видел, она вчера не приказала Стражам сразу выкинуть или как следует напугать эту троицу: похоже, решила понаблюдать, что они предпримут дальше.
Криспин качнул головой:
— Знай я, что Марго по душе студенческие попойки, закатывал бы их у ректорской перед каждым экзаменом по ее предмету!
Артур хмыкнул.
— Тогда бы ты вылетел отсюда еще на первом курсе!
— Ну нет, дружище, — с горечью заметил Криспин, — уж вылететь мне не грозит совершенно!
Никак не прокомментировав его слова, Артур задумчиво смотрел на дверь кабинета.
— Мне кажется, кто-то из этих троих ее заинтересовал. И ночь она потратила не только на наблюдение за ними, но и на то, чтобы навести справки…
Криспин оживился.
— Думаешь? И кто, по-твоему? Я не заметил ни у кого особого дара…
— Или его очень успешно скрывают.
— Давай прикинем. Лесовичка? — Друзья поглядели друг на друга и одновременно замотали головами. Лесных ведьм автоматически приравнивают к деревенским знахаркам — официально необученным, с весьма незначительным или специфическим, непригодным для широкого использования даром. Они посещают иногда такие вот провинциальные школы магии, но всегда недолго: год, не больше. И никогда — столичные. Обычно необщительны, диковаты, не понимают терминов и основ высшей магии, осваивают что-то прикладное — и так же незаметно исчезают, растворяются в обширных лесах Арранты, а то и всего Волчьего полуострова. Преподаватели признают, что вряд ли хоть чему-то могут их обучить.