— Да.
— Что будет с вами, если вы не сможете выполнить задание?
— Позор, нас выгонят из племени, лучше смерть.
Что ж, информативный мысленный диалог. Очень много важной информации, сперва запишу, потом подумаю.
Прошло уже достаточно времени, чтобы я проголодалась, ментальное общение отнимает силы. Я подошла к Элу и попросила нас накормить. И пусть еду принесут сюда, на этот вот столик. Тот кивнул и пошёл дать отбой прячущимся слугам и договариваться с кухонными работниками. Вскоре нам принесли мясную нарезку, сыр, нарезанный мясной пирог, орехи в мёду и отвар в кувшине. Ох, сейчас наемся! Руки бы ещё помыть, а то столько тел перетрогала… Спросила, где я могу помыть руки? На меня посмотрели удивлённо, причём все.
— У вас разве не принято перед едой мыть руки?
— Зачем, Вы же не руками будете есть, а ртом.
— Но нарезку, сыр и пирог я буду руками держать, разве нет? Столовых приборов я тут не вижу… И из грязных рук еда попадает именно в мой рот, или я ошибаюсь?
— Хм, нет, простите, госпожа, сейчас я принесу воду.
Вот это сюрприз: не руками ем, а ртом! Сейчас посмеялась бы, да не хочется, устала. Мне принесли воду, полили на руки и, вытерев их полотенцем, я принялась за ночную трапезу. Дядя, по моему примеру, тоже помыл руки и присоединился ко мне за столом. Я пожаловалась, что сегодня у меня было слишком много событий, и меня просто вырубает. Может, я ненадолго усну, а когда Влад проснётся, дядя меня разбудит, а? Опекун немного подумал и согласился, сказал, что кровать Влада широкая и мне с другого края места хватит, поэтому я могу пойти в спальню и ложиться рядом с командующим. Я забрала свои листочки с ручкой и пошла в спальню, без всякой задней мысли улеглась на краешек постели, прикрывшись лежавшим тут же пледом, и уснула.
Ясна. День двадцать шестой. Пробуждение.
Проснулась от того, что кто-то меня тихонько зовёт. Голос не Славны, мужской. И не деда Кузьмы. Странно, что за мужик у нас дома ходит? Приоткрыла один глаз, второй — так, это Я не дома… Аха, вспомнила: мы с дядей приехали к Владу и попали на праздник рогайнов. Оглядываюсь на голос. А кто меня звал? Видимо, Влад. Потому что глаза у него открыты, и он настороженно смотрит на меня.
— Ясна, почему ты здесь спишь, и почему я привязан и в браслете?
— Ну, потому что в твоём доме уже два дня веселятся рогайны, а тебя они поймали и подчинили через твою слабость. Поэтому ты связан, чтобы не побежал спасать свою великую любовь, рогайниху, или рогайну, не знаю, как правильно.
— Спасать? И откуда у меня в доме рогайны?
— В общем, твоя любимая — это подставная девка рогайна, которая сняла с тебя все амулеты и передала в руки своим братьям-заказчикам, которых твой дворецкий Эл в упор не видит, трогает, чувствует, но не видит.
— Те самые?
— Да, те же самые, которых не видел дворецкий Дэн. И которых сейчас не видит ни один дворецкий из имеющих вес в городе домов аристократов. Ну что, побежишь спасать? Ты даже, когда я морок из тебя вытягивала, цеплялся за туманную нить, где эта рогатая тебя в себя влюбляла. Ладно, я ещё посплю чуть-чуть, а ты пока повспоминай. И вспомни, что ты сегодня должен сделать.
— Предать своих гвардейцев? Передать их под власть этих мерзавцев? Да, я вспомнил. И девушку вспомнил, красивую, нежную. И как она снимала с меня амулеты и камзол вспомнил. Неужели её заставили?
— Вот поэтому ты в браслете и связан. Влюблённый в рогатую под иллюзией.
— Под иллюзией? Но как? Разве амулет не защищает от воздействия иллюзии?
— А иллюзия не прямо направленное воздействие, это защита, а не атака. То есть от неё не нужно спасать. Поэтому амулет и не воспринимал иллюзию как магию, от которой нужно защищать хозяина.
— Ну да, некрасивые становятся красивыми, урод прячет своё уродство, рогатая прячет свои рога, это магия сокрытия, а не нападения… Как я не подумал об этом…
— Просто ты хотел, чтобы тебя любили, это твоя слабость, которую вычислил один умный рогайн, и похвастался мне этим. И ты, который поверил, что тебя искренне и нежно любят, открылся и разрешил снять с себя защиту. Враг этого и ждал. Сейчас уже можно тебя развязывать или ещё повспоминаешь? Кстати, в соседней комнате лежит твоя любимая, связанная и с кляпом во рту. Что, даже не дёрнешся? А спасать?
— Не издевайся, Ясна, тебе не идёт.
— Я полчаса вытягивала из тебя эти мороки, они за один день втроём смогли настолько засрать твою голову, что ты сам цеплялся за морок, не желая расставаться с ним! Буду издеваться, потому что ты уже третий в компании, кто продал душу за сиськи! Я уже вытаскивала Главу и командующего Денедара точно из такой же задницы! Ладно, ты один, а они вдвоём, вместе! И мы бы опоздали к тебе, если бы не срочность моего к вам обоим, с Главой Знамена, разговора.