Я вылезла из-под одеяла и, ошарашенная, подошла к цветам. Господи, откуда эта красота?! А не всё ли равно? Глубоко вздохнув, я опустила нос в цветы, мокрые и роскошные. Это - мне-е!..
... Барон как-то понятно для меня решил остаться в комнате. Я пообещала принести ему через некоторое время что-нибудь вкусненькое. Завязывая поясок - решилась после созерцания цветов наконец одеться в купленное вчера платье, я выглянула в окно и удивилась: Андрей тоже встаёт рано? Он спокойно шёл к дому откуда-то со стороны особенно густых кустов, и я улыбнулась его босым ногам и мокрым, наверное, от росы снизу брючинам... И покраснела, смущённая и радостная: так это он принёс мне пионы? Вроде мы вчера болтали на пороге веранды о цветах?
Через полчаса накормленный народ погрузился в машины и дружно уехал: оказывается, студенты в основном летнее время проводят на городском пляже. Я предложила Жене взять с собой кое-что из приготовленного вчера. Пусть поедят в охотку на свежем воздухе. А сегодня уже сделаю именно то, о чём она просила.
Только проводила ребят и вернулась на кухню, а там - Андрей.
- Привет, - улыбнулся он. - А меня покормят? И ты... Сама-то позавтракала? Не составишь мне компанию?
- Можно, - сказала я. И не сдержала любопытства: - Андрей, это ты принёс мне цветы? Ну, пионы?
- Я. Не надо было?
- Смеёшься? А почему... Ну ладно, не будем. Ешь салат. Какой будешь?
- Сиди - ешь сама. Я выберу. Как спалось? Барон не мешал?
- Нет, что ты. Очень спокойный пёс. Андрей, а ты разве не в доме спишь?
- Здесь неподалёку есть старый дом. Точнее сказать - почти старинный. Если хочешь, можем устроить экскурсию - покажу.
- А... А Женя сказала, что у этого дома фундамент старый. Здесь раньше было что-то другое?
- Было. Была. Усадьба целая.
- Во время революции сожгли? - вздохнула я.
- Раньше. До революции. - Андрей покрутил вилкой в салате, будто тщательно размешивая сметану. Поднял голову, взлохматив пальцами русые волосы - убирая их назад. - Тебе правда интересно?
- Конечно. Я люблю что-нибудь связанное с историей, - сказала я, стараясь не слишком смотреть на его открытое лицо, сейчас, с убранными назад волосами, уже не такое мягкое, как прежде.
- Ну, эта история слишком привязана к местности. Итак, давным-давно существовала господская усадьба, которая располагалась в деревне, примерно там, где сейчас находится магазин. Род, который владел той усадьбой, ничем примечательным не выделялся. Как все обычные сельские помещики, представители семьи занимались хозяйством, время от времени посылая своих отпрысков учиться, но все они возвращались в деревню, поскольку город их почему-то не прельщал. Вспомни Обломова. Примерно такое же сонное царство существовало в той усадьбе. Но в семье не без урода, - усмехнулся Андрей. - Один из отпрысков вдруг увлёкся живописью. Объездил почти всю Европу, долго жил в Италии. Потом всё-таки и его потянуло домой. Он приехал, но показался настолько странным, что семья решила отделить его. Благо что наследников было много, а он оказался младшим. Но его уважили, выделив в качестве доли землю, на которой специально для него построили дом. Он стал отшельником. А потом о нём пошла слава колдуна.
- А какие-то причины были? - удивлённо спросила я.
- Он писал очень сильные картины, добиваясь часто не сходства, а эмоционального воздействия на зрителя. Иногда я думаю, именно поэтому его начали звать колдуном. Тем более он не любил общения.
- А может, у него в прошлом была несчастная любовь? - вздохнула я.
Андрей улыбнулся.
- Если и была, то о ней ничего неизвестно. В памяти его родственников осталось что-то похожее на легенду, что он не выполнил какого-то предназначения. И умер нелепой смертью: дом, который ему выстроили, продержался недолго - сгорел от страшной грозы, а этот так называемый колдун пытался его спасти и сгорел вместе с ним.
- И теперь на фундаменте этого сгоревшего дома ты строишь свой, - задумчиво подытожила я. - Андрей, а ты, случаем, не из того же рода?
- Где-то каким-то макаром есть - седьмая вода на киселе, - туманно ответил Андрей, смягчая свои слова уже привычной мне насмешкой над самим собой.
- Поэтому ты тоже художник?
- Я думал, ты спросишь - поэтому ты в деревне? - засмеялся Андрей и предложил: - Наши детишки отправились до вечера гулять. Хочешь, устрою экскурсию по усадьбе?
- А свой дом покажешь?
- Тебе в нём не понравится. - Андрей с сомнением посмотрел на меня. - Там до такой степени всё на... Ну, всё еле-еле держится, что даже заходить страшно.
- А ты там живёшь. Почему?
- Наверное, во мне от того предка не только тяга к живописи, но и к отшельничеству есть.
- А... А ты покажешь свои картины?
Андрей внимательно посмотрел на меня.
- Давай так. Я показываю свои вещи не всем. Если ты проживёшь здесь хотя бы до вечера воскресенья, я покажу всё.
- Хорошо, - согласилась я. И принялась убирать со стола, размышляя, что он, кажется, мне кое в чём соврал. Про легенду. Мне почему-то подумалось, Андрей знает, что это за легенда. Более того - он знает, что за предназначение не выполнил художник. Но, убираясь, я вдруг вспомнила и спросила: - Андрей, а здесь можно оставлять дом открытым? Я хочу накормить Барона и оставить ему дверь открытой, чтобы, если захочет, вышел бы спокойно.
- Можно. Мы же далеко не уйдём, - сказал он и, поблагодарив за компанию во время завтрака, вышел, добавив перед тем, что будет меня ждать на крыльце.
Только шаги пропали, как я взялась за горящее лицо. Господи, никогда не думала, что я такая любопытная! Но... Пионы - мои любимые цветы! Откуда он знает про них? Вчера, я вспомнила, мы говорили о цветах, но говорили просто о садовых... А если Андрей и впрямь не просто художник, а ещё и колдун? И засмеялась: ишь, сказок захотелось!.. Хотя чего смеяться. Здесь такое место, что только и ждёшь чего-то волшебного.
С тарелкой, полной костей, я забежала в свою комнату и водрузила её перед носом Барона. Кроме всего прочего - налила из банки оставшееся со вчерашнего молоко.
- Ешь, Барон, и ничего не бойся. Мы тебя на ноги поставим!
Мигающий телефон привлёк моё внимание. Под активный хруст костей на зубах Барона посмотрела, кто и что. Больше всего звонков - от Валентина. Ну его! Не хочу. А вот на этот придётся ответить.
- Да, бабушка, доброго утра!
- Доброго утра, Зоенька. Ты где сейчас? Что-то совсем пропала - не звонишь.
- У меня новая работа. Пока слишком отвлекаться не могу. Но будет время - перезвоню, поболтаем - всё тебе расскажу. Точно!
- Ну ладно. Смотри - обещала!
- Конечно, бабушка.
- И будь осторожна с незнакомыми людьми. Слишком много чего не рассказывай про себя. Мало ли какие люди тебе встретятся.
- Хорошо, бабушка. Всё. Мне пора бежать. Целую. Пока-пока! До свидания!
- До свидания, Зоенька, - озабоченно сказала бабушка.
Порой мне кажется, что бабушка больше всего на свете любит тревожиться за меня. Но именно бабушка - та причина, по которой я так упорно проявляю каждое лето стремление к независимости. Она мне не родная. Она сестра бабушки по отцу. И очень богатая. Из всех родственников выбрала в наследницы меня и с некоторых пор старается внушить мне мысль, что мне работать необязательно. Вкупе с уговорами Валентина это ужасно бесит.
По характеру я не только что независимая. Просто когда мне говорят: "Делай это и не делай то. Потому что не тебе, Зоенька, а мне этого хочется - не хочется", я тут же всё делаю по-своему. Кроме того у меня энергии много. Я не понимаю, что это значит - сидеть без дела. Мне нужно обязательно переделать кучу дел сегодня и знать, что и завтра будет к чему руки приложить.
Вздохнув, я через секунды вспомнила, что пора бы поторопиться: Андрей ждёт! И улыбнулась. Где та кафешка, в которой я собиралась проработать всё лето? Что бы я за всё лето видела, останься там до конца? Постоянно неяркий свет палатки-сарайки и бесконечно однообразную дорогу?.. Я шагнула на дорожку перед верандой. И снова улыбнулась золотой, сияющей от солнца зелени вокруг.