Но Андрей... Нежный, ласковый, заботливый Андрей... Увиденное оглушило. Я пятилась, боком спускаясь по лестнице, пятилась от двери в дом к воротам, не понимая, не принимая... Удивлённый Барон неспешно следовал за мной...
Только на улице пришла в себя. Стояла, невидяще смотрела на ворота и быстро вычисляла: сумочка у меня с собой, в ней всё самое необходимое; в поместье осталось барахло, из-за которого точно переживать не буду. Остаётся Барон.
Ничего не остаётся!
Быстро нагнувшись к псу, я расстегнула застёжку на его ошейнике и быстро размотала тонкий кожаный поводок. Всё. Теперь... Я оглянулась на пруды. Средний. Если перейти плотину, окажусь на другой улице, а там дойти до следующей плотины - и будет дорога, которую видела мельком, но запомнила. Дорога, ведущая к тому же кладбищу, только короче. А значит, будет выезд к небольшому городку неподалёку. А уж там найти автовокзал или просто остановку, где останавливаются междугородные автобусы, нетрудно. Насколько я запомнила указатели возле мастерской Сашки, до городка четыре километра. Мелочь. Дойду!
Будто плеснуло перед глазами: Андрей обернулся, брови уже не вразлёт, а обеспокоенно сдвинутые. Хмуро подумалось: раньше надо было думать... Тоже мне, нашёлся - деревенский ловелас...
И, точно дверь за собой навсегда закрыла, быстро зашагала к плотине. Оказалась совсем близко к ней, когда из двора напротив вышла Таисья.
- Ты чего это? - удивилась она насмешливо.
- Какое тебе дело? - надменно, на волне обиды выговорила я. Почему-то невпопад вспомнилось, как Андрей швырнул её в пруд.
А колдовка обернулась на стук. Из калитки в воротах вышла какая-то незнакомая женщина, улыбнувшись, поздоровалась со мной. Элементарная вежливость заставила отозваться на её приветствие. После чего она назвалась Тосей. Радость, сквозившая в её взгляде и всех движениях, подсказала, что Таисья угодила ей, быстро решив проблему с коровой. Пришлось невольно остановиться - опять-таки невежливым показалось сразу отойти. Хотя в ушах звенело от недавно виденной сцены и хотелось не то что идти - бежать из деревни! Но женщина вдруг сама отвернулась и полностью открыла ворота.
Со двора выехала машина, наподобие маршрутки. Высунулся поздороваться со мной ярко-рыжий парень - веснушчатый и зеленоглазый, чуть старше меня.
- Вы в город? - внезапно сообразила я.
Таисья, приподняв бровь, взглянула на меня. Чему она удивляется? Если удивляется... Водитель весело спросил:
- Подвезти?
- С собакой возьмёте? - загорелась я.
Парень распахнул дверцу с другой стороны.
- Влазьте. Барон бузить не будет?
- Нет.
Маленькое удивление, что Барона в деревне все воспринимают как свирепого зверя, чего я сама до сих пор так и не увидела, отвлекло от странным образом отупляющих дум, помогло мне спокойно сесть на место пассажира. Пёс прыгнул следом и примостился в ногах.
Таисья шагнула ко мне. Смотрела она странно, будто оценивающе.
- Уверена? - вдруг спросила меня.
Я проглотила металлический комок, застрявший в горле. Предательства не прощу. С Валентином иллюзий не было. С Андреем было доверие... С трудом выговорила:
- Да.
И сама почувствовала, как закаменело лицо.
- А почему с тем не осталась? - И усмехнулась, презрительно изогнув густо крашенный помадой рот. - Мужик тоже, кажется, богатый, да и симпатичный. Ничего так.
Странно она меня спрашивает, будто ей очень нужно знать. Зачем? Но что-то такое было в её вопросе, что я поневоле, неохотно, но ответила:
- Не хотела быть главной курицей в его курятнике. - И с вызовом, даже с высокомерием, удивившим саму, добавила: - И... Я и сама не из нищих, чтобы жить с таким - озабоченным!
- Андрей тебе своих картин не показал. - Это она не спросила, а сказала спокойно - после короткого молчания, словно констатируя факт. Отвернулась, держа прямо спину, и пошла вниз, наверное - к избе дяди Вани. Водитель, мечтательно приоткрыв рот, следил, как она плавно - струйно из-за шёлковой юбки - поводит бёдрами при ходьбе.
Тося помахала водителю и зашла во двор.
А мы поехали сначала деревней, потом выехали на полевую дорогу: парнишка сообщил, что он знает прямую дорогу к хорошей дороге. И это было бы здорово - ехать по серой пыльной дороге среди весело зеленеющей травы, разбавленной цветами, а кое-где вдикую проросшей пшеницей. Полдень. Солнце властвует. Небо, размякшее от собственной сини и редких взбитых в белую пену облаков. Но жара не угнетает, только расслабляет, разнеживает... Если бы ещё настроение соответствующее...
Минут через пять мы с водителем познакомились - это Витюшка спохватился, что знает, кто я, но не наоборот. Своей лёгкой болтовнёй обо всём на свете он заставил расслабиться моё лицо. Но сердце, будто стиснутое ледяной рукой, отпустить не смогло. По дороге я выяснила, что едет он как раз не в районный городок, а в сам город, но даже это сообщение обрадовать в полной мере уже не могло. Возвращение, мягко говоря, не триумфальное. Вообще никакое. Но ведь и никто не знает, что со мной произошло. О новой работе знала только бабушка. Для своих я всего лишь снова потеряла работу. Неудачное лето... Так куда мне первым делом податься? Домой, к родителям? К бабушке?
С трудом удержала слёзы. Невезучая. Повезло только в одном: меня вдруг начало клонить в сон. Витюшка на это сказал, чтобы я вытащила спрятанный за сиденьем самодельный подголовник. С ним оказалось и в самом деле очень удобно. Тем более что за полчаса наговорившийся всласть Витюшка не возражал против моего сна.
Поспать не удалось. Едва закрывала глаза, как мгновенно приходилось разглядывать сцену у печки во всех деталях. В конце концов, я не выдержала и убрала вызывающий дремотный сон подголовник. Витюшка посмотрел весело и сказал:
- А бывает такое! Только вроде настроишься дрыхнуть - ап, а сна и нет.
Ему весело. А я всё вижу перед глазами Андрея. Неужели он такой же, как Валентин? Тоже идея, что гулять можно со всеми, но жена будет из "благородных"? Из чистых... Ненавижу. До слёз...
- Эй, - осторожно сказал Витюшка. - Зоя, ты чего?
- Так, - всхлипнула я. - Не обращай внимания. - И заревела в голос. Растравляя себя, вспоминала и вспоминала гадкую сцену. Ненавижу! Лицемер!
Витюшка испугался, забубнил что-то, утешающее, начал притормаживать... Я нечаянно взглянула на боковое зеркальце, ошарашенно похлопала мокрыми ресницами и вскрикнула:
- Не останавливайся! Езжай быстрей! Пожалуйста!
По-моему, истеричным приказом я перепугала его больше, чем внезапным плачем. Но я сама ужаснулась ещё больше. Если сначала, после взгляда мельком, я даже не поняла, что происходит, то теперь психовала по полной, следя за джипом, который медленно, но уверенно нагонял нас.
Тем временем, успокоившись после моего странного поведения, Витюшка тоже обратил внимание на догоняющую нас машину и озадаченно сказал:
- Да ведь это Андрей!
- Если остановишь, натравлю на него Барона! - сквозь зубы сказала я.
Витюшка кинул взгляд на пса у меня в ногах. И спокойно сказал - такого я от этого жизнерадостного, даже легкомысленного, судя по недавнему общению, парня не ожидала:
- Остановлю. Разбирайтесь сами. Меня не суйте в ваши дела.
А поскольку был прав, я промолчала. Только упрямо наклонила голову, зажавшись так, что чувствовала себя деревянно. И нервы на взводе.
Наша машина свернула к обочине. Джип притормозил за нами.
Витюшка посмотрел на меня, посмотрел на Барона и вздохнул:
- Ты скажи ему всё, а потом поедем.
Хорошо ему советовать. А мне - что сказать Андрею? Типа, засекла тебя с другой - теперь видеть больше не хочу?.. Сильно давя ладонями, вытерла слёзы, подбородок кверху, отдышалась и завозилась, открывая дверь.
Первым выпрыгнул Барон. И словно почувствовал моё изменившееся отношение к Андрею. Выпрыгнул и встал у кабины, дожидаясь меня. Но в мою сторону не смотрел. Насторожённо смотрел на Андрея. А тот только-только открыл дверь, вышел и быстро шёл к нам... Я спустилась, но дверцу закрывать не стала. Если что - прыгну назад, хлопну - и попробуй меня Витюшка выстави!