–У-у. – Дашка покачала головой.
– Деда? А если ещё раз все передерутся, сильнее, чем в прошлую войну и сломаются часы насовсем, Бог новые сделает? -
– Сделает. Построит большой золотой город на небе и поселит, там всех-всех хороших людей, которые когда-либо жили на земле. И больше там никто никогда драться не будет. –
– Всех-всех? Даже которые уже умерли?
– Да. -
– У-у. Всё равно, драться это очень плохо. -
– Очень плохо, Дашенька. –
– Это Светка меня в школе сиротой обзывает. А я совсем не сирота. Мне вот на своем месте очень хорошо и соседние детальки очень даже нравятся. -
– Это потому, что ты очень хорошая и маленькая. Вот потому и говорил сын Великого Хранителя часов взрослым людям – Будьте как дети, ибо таковых есть Царствие Божие. -
– А люди его послушали? -
– Нет. Убили. -
– Ой! А за что? –
В это время, часы «бомкнули» один раз. Отец Тихон посмотрел на часы.
– А это уж я тебе в другой раз расскажу. Тебе уже давно дома пора быть. А то бабушка твоя и мне хорошенько всыплет – и Тихон впервые за всё это время улыбнулся. В тот момент, Дашке, показалось, что был он вовсе и не старик совсем.
– Да, деда, твоя, правда. Пойду ско́ренько. –
Дашка соскочила с лавки. Переоделась и они вышли на улицу. Отец Тихон проводил её тогда до дороги, и Дашка хорошо помнила, что всякий раз, когда она оборачивалась, чтобы помахать ему рукой, видела высокий силуэт в чёрном на фоне церкви, до тех пор, пока не отошла на столько далеко, что уже не могла видеть ничего кроме жёлтой ленты дороги.
Дашка в сотый раз за эту ночь перевернулась на другой бок. Никак не могла уснуть. После того раза, она стала постоянно заходить к отцу Тихону, подкрепиться по дороге из школы молочком с баранками. И со временем, так же как и Пират, он стал её лучшим другом. И сейчас, она очень жалела, что так и не зашёл разговор про сына Великого Хранителя часов. Дашка улыбнулась, вспомнив то время, когда отец Тихон казался ей стариком. Потому, что тогда, всякий мужчина с бородой, казался её стариком. Теперь она, конечно, знала, что это не так. Сейчас отцу Тихону было никак не больше сорока. Дашка твёрдо решила, что в эти выходные, как приедут в деревню, обязательно зайдёт к нему в гости, и выяснит, за что же Ницше так невзлюбил Спасителя. Это решение успокоило Дашку. Она сложила ладошки под щёчкой и наконец, безмятежно заснула.
Конец первой части
II
Вот и все. До свиданья, родная земля,
Я продолжу еще эту повесть.
Три вокзала твоих навсегда для меня
Веры свет и надежда с любовью
А. Розенбаум.
1
А крышка, тем временем, проплыв под гирляндами Крымского моста, у могучего Петра взяв левее, сделала равнение на Кремлёвские звезды и, миновав мосты – Большой Москворецкий и Устьинский, поприветствовала у Котельнической высотки присоединившуюся к ней Яузу, после чего, нырнув под Большой Краснохолмский, и с поклоном оставив слева Новоспасский монастырь, а потом и Южный порт вместе с Нагатинской поймой, покачавшись на прощание на волнах перед Коломенским, отсалютовав Борисовскими прудами, взглянула снизу вверх на МКАД и, покинув гостеприимную столицу, встретила рассвет нового дня, где-то по пути к Оке.
2
Иван Сергеевич Нежин, как обычно, проследовал через приёмную, сверкающую идеальной чистотой, в свой кабинет на 88-м этаже, ровно в 9:00.
– Здравствуйте, Иван Сергеевич – встала секретарша из-за стола, увидев его входящего в приёмную.
– Доброе утро, Наденька. – Садитесь дети – хотел было добавить Иван по старой привычке, но вовремя сдержался.
– Чай. Как обычно – сказал вместо этого и закрыл за собой дверь в кабинет.
Дойдя до стола, бросил на пол портфель и подошёл к стеклянной стене. Разглядывая город, подёрнутый лёгкой, прозрачной струящейся дымкой прохладного сентябрьского утра, с грустью поймал себя на мысли, что с такой высоты, через тонированное стекло, невозможно разглядеть всю красоту, этой дивно–сказочной поры, так, как это было возможно, лет двадцать тому назад из открытого окна кабинета литературы, на третьем этаже самой обыкновенной московской школы.
– Ладно. Лирика всё это – одёрнул себя Иван.
Как раз зазвонил телефон.
– Иван Сергеевич. Господин Ноузэл. –
– Мать честная – взглянул Иван на часы, сходу пытаясь сообразить, сколько сейчас в Нью-Йорке.
– Соединяйте, Наденька, соединяйте – выдохнул Иван.
– Мистер Нэжин. Доброе утро – послышался в трубке голос с характерным акцентом.
– Доброй ночи господин Ноузэл –