— Сев, Сева! — перепугался Ворон, — остановись, пожалуйста. Нам… У нас…
Всеволод послушно прекратил.
— Только ради тебя, если он тебе дорог.
Мрак с трудом держал себя в сознании. Руны ныли, кожа трескалась так громко, что слышала Варя. Она зашевелила пальцами, залечивая раны, но не спасая от видения. Рядом с Всеволодом он стал проваливаться в видения чаще. Если бы не Варя и его собственная дыхательная практика, которая, впрочем, не всегда помогала, то парень не вышел бы из видений никогда.
Епископ увидел эту связь, сопоставил факты и вдруг выдал:
— Всеволод, а кто твоя мать?
Сева откинул палку подальше и стряхнул руки. Нахмурился.
— Не понимаю к чему этот вопрос.
— К тому, что Мрак видел виновницу случившегося в Золотоборске. Она похожа на тебя. Если провести параллель…
— Я понял, но спешу огорчить вас. Про свою мать ничего не знаю и никогда не видел её. И не хочу. Со мной с рождения был только отец, который меня и воспитал.
— Это всё подтверждает. Она родила, чтобы ребёнок продолжил род. Полукровки сильны, даже иногда сильней, чем чистокровные, потому что смешивают в себе силы обоих родителей. Твой отец чародей?
— Обычный человек.
— Быть такого не может, — возразил Вятко, пришедший в себя, — вы видели, что он может? Его не берёт ни одна стихия! Человеческая сторона только ослабит силы. Не могла она так ошибиться.
Всеволод начал нервничать. Разговор ему не нравился и вселял сомнения, которые и так преследовали всю осознанную жизнь. Он смотрел на каждого, но находил только смятение и непонимание.
— Пока мы не решим проблему, я бесполезна, — сказала Гата, — поэтому предлагаю вернуться в деревню и поговорить с отцом. Он-то должен знать какие-нибудь подробности.
— Что будем делать с ведьмой? И с её сестрой? — злоба вновь взяла верх, и Вятко был готов к сжиганию немедленно.
— Варвара, нужна нам, — пересилив себя, Богдан назвал ведьму по имени, — поэтому мы не станем её трогать. Василису нужно отправить в город. Ворон, возвращайся с ней обратно. И Гату прихвати с собой.
Вятко с ужасом понял, что отправиться назад ему придётся в компании ведьмы. Почему Бог к нему так суров и кидает такие испытания? Как бы он не внушал себе мысль о том, что она-спасение для города, а может и не одного, ненависть туманила разум и росла. Его буквально тошнило от её присутствия.
Они убили его отца и мать, тем самым перечеркнув нормальную жизнь на до и после. Он остался один на пороге сурового мира и жестокости. Рос у чужих людей, которые не любили его. Никто не любил Вятко. Всем было плевать на него.
Варя чувствовала ненависть, поэтому держалась подальше, находясь в компании Мрака и Всеволода. Мрака Вятко теперь тоже ненавидел. Между ними и так никогда не водилось дружбы, но теперь парень был обижен и разозлен.
Епископ тоже не был в восторге от такого соседства, но стойко держался и даже выглядел доброжелательным. Вятко очень хотелось научиться этому, но взрывная натура не дала такой возможности.
Ротобор, когда они пришли, кормил кур. Неохотно оторвавшись от занятия, мужчина посмотрел на сына. Сева стушевался под тяжёлым взглядом, поэтому по праву самого старшего из их компании заговорил Епископ, сделав шаг вперёд.
— Меня зовут Богдан.
— Ещё один Священник, — Ротобор скривился, — что-то часто стали мелькать в наших краях.
— Я Епископ.
— Ещё лучше, — насупился тот, — чем обязан? Уж простите, я не в духе разводить беседы.
— Думаю, придётся пересилить себя. Мы можем пройти в дом?
Всеволод, не дождавшись одобрения отца, открыл дверь и зашёл внутрь. Ротобору ничего не оставалось, как зайти следом, при этом выглядел он очень грозно.
— Что вам нужно?
— Поговорить о твоём сыне. Точнее, о его матери. Что с ней случилось?
— Не буду отвечать.
Богдан удивился таким резким отказом и растерял весь энтузиазм в дальнейшей беседе. Однако на помощь неожиданно пришёл Мрак, распахивая рубашку.
— Ты должно быть знаешь, кто я?
Ротобор мельком глянул на руны и кивнул.
— Недавно ко мне стали приходить видения из прошлого. Они, как мы поняли, принадлежат матери Всеволода. Она сбежала от вас и отравила проклятием город, сделав людей монстрами. Я уверен, есть ещё города, прогнившие от неё. Нам нужно знать кто она и чем занималась. И жива ли сейчас.
Мужчина молчал долго, когда Богдан снова открыл рот, чтобы поторопить процесс, Ротобор вздохнул.
— Я не знаю, кто мать Всеволода.