– Привет!
– Что, Тараскин, своего кореша идешь встречать? – спросила Нюра.
– Своего воспитателя? – как-то помимо собственной воли сыронизировал Миша.
– Да, своего воспитателя иду встречать, – раздельно, прищурив один глаз, отчеканил Леша. Он сделал несколько шагов, вроде бы удаляясь от ребят, но вдруг остановился и обернулся. – Только не надейтесь, что вы его увидите. На что спорим, что не увидите?
– Пачему нэ увидым? – спросил Зураб.
– А вот потому! – И Леша похлопал себя по левому бедру, как бы напоминая о памятном всем ноже.
Тараскин ушел. Ребята оцепенело молчали. Никому не верилось, что Лешка воспользуется ножом, скорее всего, он пригрозит этому Вальке, чтобы тот не совался к нему в дом. И все-таки в душе у каждого шевелилась смутная тревога. Один лишь тупоголовый Демьян разочарованно забормотал:
– Это что же получается?! Это значит, что он сам его... это самое... а мы, значит, его не это самое?..
Никто ему не ответил. Матильда отошла от ребят, походила с минуту в стороне, прикусив указательный палец, и вдруг быстро вернулась.
– Ой, граждане, граждане! – негромко воскликнула она, оглядывая всех широко распахнутыми глазами.
– В чем дело? – грубовато спросил Миша.
Глаза у Матильды стали еще круглей.
– Граждане! Вы знаете, какая у меня ужасная догадка появилась?
– Какая еще догадка? – спросила Нюра.
– Я подозреваю, что Валя – он знаете кто? Он Альфред!
– Какой там тебе еще Альфред? – спросил Миша.
– Ну, я же вам рассказывала, почему Тараскин в колонию попал, как он Тамару ножом из-за этого Альфреда!
Все помолчали. Зураб, Русико и Демьян добросовестно, но тщетно пытались понять смысл сказанного Матильдой. Старшие ребята просто старались уяснить: свихнулась она или нет!
– Ну, ты даешь! – пробормотал наконец Миша.
Тут вмешалась Русико:
– Матильда! Зачем говоришь глупости? Ведь его же Валей зовут, почему он Альфред?
Матильда помотала головой:
– Ой, ну как вы не понимаете! Это, может, кличка такая – Альфред. Вот, например, у нас в классе одного все Тарзаном звали, а настоящее имя у него – Костя.
Теперь Нюра возмущенно замотала головой:
– Нет, вы послушайте! Во мелет-то, во мелет! Вот уж действительно язык без костей!
– Погоди! – остановил Нюру Миша и приблизился к Матильде. – Ну, ладно, предположим, твоя гипотеза верна, и Альфред – это кличка. А дальше что?
– А дальше... А дальше, если моя гипотеза верна, так, значит, все сходится.
– Что сходится? Ну чего сходится? – Миша сердито уставился на Матильду, а та стала загибать правой рукой пальцы на левой.
– Смотрите: Альфред был сыном профессора, а Лешина бабушка сказала, что Валя тоже сын профессора. Лешка Тараскин, конечно, человек отчаянный, но он, между нами говоря, шпана шпаной, а Валентин – совсем наоборот... Вот Тамара его и полюбила. А кто с ножом за поясом ходит? Тараскин! А кто Тамару ножом из ревности пырнул? Тараскин! А кто Валю за что-то ненавидит? Тараскин!
– Знаешь... Тебе бы романы придумывать, а не тут болтать, – заметила Нюра.
Теперь Федя остановил ее:
– Нюрк! Ну, ты дай договорить!
Это ободрило Матильду, и она продолжала с еще большим увлечением:
– А теперь посмотрите: Тараскин сам сказал, что Валентина ненавидит... А за что ему ненавидеть? Только за то, что он воспитанный и вежливый? Нет, тут что-то странно получается. Ну и вот. А если этот Валентин по-другому Альфредом называется – тогда все сходится: и то, что он профессорский сынок, который Тамару у Тараскина отбил, и то, что Тараскин его за это ненавидит и разделаться с ним решил.
– Всо сходытся! – уверенно сказал Зураб, и в этот момент к ребятам подошла Оля. Красивые четкие губы ее были сжаты в чуть заметной улыбочке, а глаза как-то загадочно прищурены.
– Оля! – вскричала пылкая Русико. – Оказывается, Валя – это никакой не Валя, а тот самый Альфред!
– Как этот понимать? – спокойно спросила Оля.
Ей наскоро в несколько голосов рассказали о предположении Матильды, одни – уверенно и горячо, другие – посмеиваясь. Оля обратилась к Матильде:
– Ты умней ничего не могла придумать? Выходит, твой Альфред такой дурак, что едет в гости к злейшему врагу?
Матильда оторопела и очень огорчилась, но ее выручила Русико:
– Зачем так говоришь! Тараскин для вида помирился с Альфредом, а сам придумал месть.
– Вот! – оживилась Матильда. Она хотела добавить, что у нее такое предчувствие и что предчувствия никогда не обманывали ее, но не успела.
– Тараскин дома? – вдруг деловито спросила Оля.
Ей сказали, что Тараскин недавно ушел встречать Валентина и что, похоже, у него за поясом нож. Оля усмехнулась.
– Тараскин не встретит своего Валентина, – чересчур спокойно сказала она. Все, конечно, почти что хором спросили ее почему, и она объяснила: Очень просто: моей маме почти каждый месяц приходится ездить в Ленинград. Они совместную работу ведут с каким-то там институтом. И мама себе расписание составила: когда какие поезда выходят из Москвы и Ленинграда и когда прибывают. Я посмотрела этот листочек, и там поезда, прибывающего в двадцать восемнадцать не оказалось. Есть, наоборот, восемнадцать двадцать.