Едва она вошла в дом, к ней кинулся громадный пес, Лабрадор по кличке Чез. Он жалобно скулил, выгибал спину и подталкивал свою хозяйку обратно, к выходу.
— Ладно, ладно, — рассмеялась Элли, — сейчас пойдем гулять.
Забросив ранец в комнату, сняла с крючка в прихожей поводок. Выпустила Чеза наружу и направилась вслед за ним.
День близился к вечеру, погода стояла отличная. Листья уже начали желтеть. Элли оглядела свой дом — 1201 по аллее Дождливых Деревьев- «Неплохое местечко», — подумалось ей.
Все двухэтажные домики на этой улице выглядели чистенькими и опрятными. Прямая противоположность дедушкиной лачуге — ветхой облезлой трехэтажке со скрипящими половицами.
Неспешным шагом Элли добралась до шоссе Готорна. Чез бежал впереди, обнюхивая каждый кустик. Она подозвала его и направилась через Парковое шоссе на улицу Страха.
По забору скакала раскормленная бурая белка. Пес не замедлил облаять ее, принялся прыгать, и черная шерсть залоснилась на солнце.
— Фу, Чез! Ко мне! — Элли старалась удержать собаку на улице, чтобы та в погоне за белкой не углубилась в лес.
— Ко мне, Чез! Ко мне!
Наконец, она догнала пса, когда он уже забыл про белку и залез в неглубокий ручеек. Под лапами со дна поднималась муть.
Найдя внушительный валун, Элли уселась па него и принялась изучать шероховатую поверхность. Ей не давали покоя темные глаза Брайана Таинера. Интересно, а что будет, если они снова встретятся?
Это была вовсе не тоска по возлюбленному. Все подобные чувства стали для нее недоступными после того, что случилось в прошлом году. Элли прикрыла глаза, задумавшись. Она никогда не забудет свое детство, прошедшее в деревушке Фейрфилд-Хай. И свою первую любовь Томми Уитона. Томми был отличным парнем. Но Элли развеяла его чары. Она старалась не думать о том, почему они расстались. «Я ничего не могла поделать! — хотелось воскликнуть ей. — Это все из-за моих видений!»
В этих видениях, которые невероятно отчетливо проступали в её сознании, Элли увидела, как Томми целовался с ее лучшей подружкой, Дженни. Картина была такой яркой, такой устойчивой, что Элли поверила ей.
Она выложила им все. Обвинила Томми и Дженни в том, что те разводят шашни за ее спиной. Отпираться они не стали. Да, поцеловались однажды, на вечеринке, еще до того, как Томми стал встречаться с Элли, и с тех пор — больше ни разу. Но девушку продолжали преследовать видения. И она не могла отделаться от мысли, что нет дыма без огня. И была не в силах поверить никаким оправданиям. Томми ее бросил, а Дженни обозвала придурочной и тоже перестала с ней общаться.
Придурочная. «Может, и так», — подумала Элли с горечью. Как же мне назвать того, кому являются видения? Причем почти всегда правдивые?
С тех пор как себя помнила, она могла предвидеть ближайшее будущее. Сперва это ее забавляло. Девочка заранее знала, что готовит бабушка на обед, когда та еще только начинала стряпать. Иногда удивляла дедушку тем, что забиралась в машину за минуту до того, как он приглашал внучку отправиться в город.
Но когда она увидела, как ее кокер-спаниель Джек попадет под машину, стало не до веселья. В ту пору ей было девять. Элли попросила дедушку с бабушкой сажать Джека на цепь в то время, пока была в школе. «Я не должна допустить, чтобы это произошло», — твердила она себе.
Но однажды Джек сорвался с привязи. И, выйдя из школьного автобуса, девочка увидела собаку лежащей на проезжей части. Мертвую. Сбитую машиной.
— Будь прокляты эти видения! — выкрикивала Элли, а слезы неудержимым потоком бежали по лицу. Прокляты! Прокляты! Почему нельзя ничего изменить?
Да, Элли была не такой, как все. Стоило только ей сблизиться с кем-нибудь, стоило только полюбить кого-то, как появлялись видения о нем.
После разрыва с Томми Уитоном Элли поклялась не поддаваться больше своему дару. И никогда ни с кем не сближаться.
— Гав!
Глухой лай вывел ее из печальных дум. Чез стоял рядом с костью в зубах.
— Ну-ка, что это у тебя?
Пёс заворчал.
Элли распрямилась, отряхнула джинсы.
— Ладно, и так вижу, что очень большая кость.
Девушка принялась осматривать находку, которая оказалась довольно длинной и широкой. Для ножки косули великовата.
Только теперь Элли заметила, что лес уже погрузился в сумрак.
— Пошли, Чез! — приказала хозяйка, поеживаясь от сырости. — Брось эту кость, и пошли домой.
Ступая по опавшим листьям, она уже вышла на улицу Страха, и тут Чез с глухим ворчанием бросил кость и вдруг кинулся через ручей.