В зачитанном хорошо поставленным штабным голосом документе значилось следующее:
---------------------------------------------------------+
Подпулковником Моровским, а также введенными им в заблуждение генералами Абрахамом и Берлингом, в процессе организации Сил Поветжных и частей Войска на Восточном фронте, совершен ряд недопустимых уступок в пользу Советской России. В частности:
1. Производство боевых польских самолетов, ввергнуто в сильную зависимость от авиационной промышленности Советской России, и поставлено под полный контроль большевиков.
2. Оборудование Гданьского завода боеприпасов и судоремонтного завода, сразу после освобождения портов, вывезенное русскими в Ригу и Мемель, в силу глупости, либо предательства, было официально передано Моровским и Берлингом для организации новых 'совместных' заводов, которые строятся большевиками в устье реки Луга.
3. Организованные в Талине и Риге подпулковником Моровским малые патронные и оружейные производства, после вхождения Латвии и Эстонии в состав СССР, и вовсе переведены в большевистский оружейный центр Ковров.
4. К секретному польскому оружию получили доступ инженеры-коммунисты, и охрана НКВД.
5. Расширена практика сколачивания боевых частей Войска на территории Советской России, где наших жолнежей, подофицеров и офицеров ежечасно обрабатывает большевистская пропаганда, склоняющая их к вступлению Польши в состав СССР...
И еще много, то громких и резких, то наоборот сильно расплывчатых обвинений, в таком же духе...
------------------------------------------------------------------------------------------------------
Стахон выслушал все это, не дрогнув ни одним мускулом на лице. Цель этих обвинений сомнений у него не вызывала. Вопрос был в инициаторах такого 'заочного судилища'. Тот, кто затеял эту интригу, рассчитал свою партию, довольно, неплохо. Именно сейчас усилиями Моровски, Берлинга, Сверчевского и ряда других офицеров-патриотов, на Востоке успешно расширены районы, освобожденные от власти германского рейха. Оборонительные рубежи оснащены даже укреплениями из выпускаемых русскими под Брестом стандартных бетонных боксов с амбразурами косоприцельного огня и бронеколпаков. Подвижные части получили из Советской России конский состав и бронетехнику. А укомплектованные отличной летной техникой и обученными кадрами Силы Поветжные, наконец-то перешли от партизанских действий, к планомерной боевой работе. И кто-то 'слишком умный', а скорее нетерпеливый и нечистоплотный, именно сейчас захотел подмять все это великолепие, чтобы на могиле предшественников прогарцевать 'Спасителем Польши'. Вот только в способности этого 'кого-то' развалить и потерять достигнутое, Стахону верилось куда больше, чем в военный гений 'инкогнито'. Кто бы это мог быть, Стахону только предстояло узнать. Его раздумья прервал голос генерала Халлера...
-- Мало того, панове! На целый ряд командных должностей в авиабригаде (фактически уже в авиадивизии) 'Сокол', и в полках Восточного Фронта поставлены большевистские офицеры. Наиболее яркий пример - командующий Восточно-румынским фронтом наших войск русский генерал Рокоссовский, назначение которого было согласовано паном генералом Берлингом, без согласия Штаба Войска находящегося здесь в Париже.
-- Эту фамилию, панове, мне довелось слышать еще во время Норвежской кампании. Там пан Рокоссовский толково командовал усиленным моторизованным полком с русско-польским личным составом.
-- Все это так, панове, но там были части 'Добровольческой армии'. А затем этот коммунист участвовал в обучении плененных большевиками поляков, и теперь он командует целым фронтом нашего Войска! Как такому человеку доверили наш лучший панцерный корпус на Востоке, оснащенный трофейными болгарскими танками, и 35-ми 'Рено', возвращенными нам Румынией?!
-- Что вы можете на это ответить, пан генерал?
-- Гм. Пан генерал. Панове. Вынужден всем напомнить, что по танкам я не специалист, хотя второй панцерный корпус Абрахама с русскими танками я лично видел в Пшемысле. И насколько я понял, русские сами вооружили наши панцерные части. Как вам известно, я вернулся из инспекционной поездки в нашу родную Польшу лишь полторы недели назад. Но мне очень странно слышать подобные обвинения.
-- Вот как? Вам это странно слышать?! И, что же, тут странного?!
-- Да, пан Халлер. Очень странно такое слышать. Что же, касается главных странностей, то... Вы позволите обратиться к присутствующим с вопросом?
-- Конечно! Мы все заинтересованы в скорейшем разрешении этого инцидента!