Спектакль был разыгран, как по нотам. Сам Леман очень вовремя отбыл на доклад Гейдриху. Буквально через пару часов некий анонимный 'швейцарский коллаборационист' позвонил в гостиницу, и оказавшийся в номере Отто тут же узнал о секретной посылке, которую нужно срочно забрать, и показать только большому начальству в Берлине - лучше всего, сразу руководителю Главного управления имперской безопасности. Этот телефонный звонок, измененным голосом, сделал по приказу Лемана, один из доверенных 'нибелунгов'. Скорцени уже через четверть часа, забрал из тайника пакет с распечаткой переговоров и некоторыми материалами, и тут же отпросился у оставшегося за старшего Дитриха, съездить в Берлин по важному и срочному делу, и быстро получил разрешение на эту командировку. Опередивший его в пути Леман, как раз докладывал своему патрону о новых планах, и о том, что со дня на день ждет новостей от агентов, наблюдающих за 'попа'ми-пацифистами', когда секретарь пригласил Скорцени в кабинет Гейдриха. Следующая сцена разыгралась прямо на глазах Вильгельма. Хозяин кабинета, проверив целостность упаковки, аккуратно распечатал пакет. Фотографии он доставать не стал, но распечатку переговоров читал очень внимательно. Глаза с восточным разрезом сузились еще сильнее. Никакой эмоции на лице было не прочитать. Леман ждал, что его попросят выйти, но шеф очередной раз удивил его своим доверием.
-- Отто вы сами знаете, что в этой посылке.
-- Так точно, обергруппенфюрер! Сведения о заговоре против Фюрера! К сожалению, тот коллаборационист прервал нашу беседу слишком резко, а затем нам сразу пришлось отвечать на многочисленные звонки из посольства и от агентуры. Поэтому мы с гауптштурмфюрером Дитрихом так и не смогли потом установить, откуда же пришел тот странный звонок.
-- Жаль, что не смогли. Ну, да ладно. Что ж, информации нам эти доброжелатели прислали немного. Но сведения крайне тревожные, поэтому Мюллера и охрану фюрера я предупрежу. Гм...
Подчиненные поедали глазами начальство. Леман все прокручивал в голове возможность раскрытия его 'спектакля с нибелунгами'. Подумав чуть больше минуты, Гейдрих, снова обратился к ним обоим.
-- Вот, что, друзья мои. Гм... В этом деле вполне возможны провокации с целью отвлечения нашего внимания от главного заговора. А мы с вами права на ошибку не имеем. К тому же, мы не знаем, как далеко потянутся нити от подозреваемых, поэтому всю информацию по теме, передавать лично мне, и никому больше. Вам ясно?