Джеймсу Дулиттлу, назначенному командиром всего 'южного направления', пришлось вместе с Моровским помотаться по аэродромам и тыловым службам Французской Республики. Ситуация даже в тылах была нервная. Немцы в очередной раз рвали в нескольких местах фронт на Линии Мажино. Удастся ли их выбить, как это получалось раньше, было не ясно. В окружении дрались уже несколько дивизий. Французское войсковое и тыловое начальство, то и дело саботировало приказы, и впадало в панику. Практически с боем удалось вырвать снабжение бомбами и топливом, именно на тех южных площадках у Тулузы, с которых и должны были стартовать самолеты. Имелись опасения в предательстве, поэтому прикрытием операции был удар по одному из захваченных немцами укрепрайонов 'Линии Мажино'. То и дело, ситуация зависала, но штаб не остановил подготовку. Сам Джеймс надавил на кое-какие связи в Вашингтоне, и в Англию перегнали еще один сквадрон на 'Летающих крепостях' В-17. Некомплект экипажей бомбардировщиков пополнили за счет личного состава RAF. Эти сквадроны назначили во вторую волну крылатой армады. Перед самим вылетом состоялась беседа с Моровски. Нужно было выспаться, но сон к ним не шел, и оба командира вышли в ноябрьскую ночь прогуляться. Дулиттл все никак не мог ухватить и высказать заместителю свои сомнения, и раздраженно брякнул первое, что пришло ему на ум.
-- Вы решили 'погромче хлопнуть форточкой', мой друг?
-- Нет, Джеймс. Мы летим не в один конец. Если вы сейчас об этом?
-- Я склонен довериться вашей Фортуне, но согласитесь, нормальные операции в такой спешке не планируют. Или вы мечтаете о лаврах Бонапарта, который значительную часть времени импровизировал?!
-- Видите ли, полковник сэр. Любое тщательное планирование сейчас, когда французы отступают, окажется не меньшей авантюрой, чем наше такое спонтанное воздушное наступление. Пока мы тут планируем, и методично выстраиваем логистику, враг поменяет правила, нанесет новые удары, и мы опять останемся с носом. Если работать по этим чужим правилам, то мы просто всегда будем не успевать. На чуть-чуть, но всегда. И это чуть-чуть будет стоить нам победы. Германские ОКХ и ОКВ десятилетиями учились играть в эти тактические 'шашки-шахматы', а мы лишь несколько месяцев. Поэтому германцам можно противопоставить лишь внезапную смену всех приоритетов на доске. Так было с нами в тридцать девятом, когда мы неожиданно атаковали Кольберг и Кёнигсберг. Так будет и сейчас. Год с лишним назад в Польше мы смогли отыграть у 'джери' лишь пару недель до своего поражения. Весной мы сумели притормозить их планы уже на целые месяцы. В 'блиц-игре' их можно сделать. Но 'вдолгую' они все равно сделают Альянс, как детей. Пока Америка стоит над схваткой, ни в снабжении, ни в тактике мы им не соперники. Но то, что мы с вами завтра сделаем, имеет стратегические задачи, и поможет здорово переиграть вообще все расклады в главной партии. И тогда мы выиграем уже целый год, а это не мало...
-- Жаль, что вы не прошли обучение в Вест-Поинте, Адам. Во время войны с вашими-то мозгами генеральское звание от вас, конечно, не уйдет. Но наступление мира это ваш приговор. Офицерский корпус Армии вас так просто не примет. Для них вы выскочка...
-- А для вас?
-- Увы! Мое мнение не будет иметь решающего значения. Хотя вашу карьеру я постараюсь поддерживать и дальше, по мере сил.
-- Вы для меня и так немало сделали Джеймс. Мой статус нынче - это все ваша заслуга...
-- Не скромничайте мой друг! Я только согласовал вашу переподготовку и все. А военные победы вы совершали своими силами. На зависть всем командующим ВВС стран мира. Нигде не учат, тому, что рождается в вашей голове. И я вам немного завидую.
-- Как бы то ни было, я вам искренне благодарен, Джеймс. Однако если бы я думал только о личной карьере, то никогда бы не уехал ни в Польшу, ни в Бельгию. Сидел бы себе в Вест-Поинте, и сдавал бы экзамены. Думаете, меня сильно расстроит отставка в моем нынешнем звании?