-- Гм. Даже так?
-- Представьте, меня ничуть не огорчит это. Скорое окончание войны и победу над нацистами я готов встретить в звании рядового. А если потребуется, то и в постоянной должности покойника.
-- Что-то мне не нравится ваше настроение.
-- Это не настроение. Это фатализм человека, который стремится к победе. Поверьте, мой друг, завтра наши потери не окажутся слишком большими. И я не просто верю в это, я точно знаю.
-- Гм... Дай бог. Ладно, Адам, пойдемте отдыхать, впереди у нас с вами боевой вылет с бомбами на предельную дальность. Кстати, таких операций еще не было в Истории военной Авиации. И если все пройдет по вашему плану, то войдете в учебники, как главный стратег воздушной войны.
-- Ха-ха. Пройти, то оно пройдет, а вот, про попадание учебники - это вряд ли. Стратегом этой войны станете вы, сэр. Вы ведь наш лидер в завтрашнем налете.
-- Довольно, мой друг. Заканчиваем споры. Приказываю поспать, хотя бы полтора часа.
-- Есть сэр! Выполняю, полковник сэр.
-- Хоть вы, и паяц, дружище, но своим шутовством неплохо умете успокаивать соратников перед боем. Хорошей вам ночи.
-- И вам, сэр...
После взлета, к Джеймсу вернулось его обычное спокойствие. Даже если они все тут погибнут в этом вылете, этот 'демон безумно храбрых воздушных рейдов', выжмет из их гибели максимум. Случаев убедиться в постоянстве Фортуны Моровски представилось немало. Поэтому лишние терзания уже не отвлекали Дулиттла от пилотирования четырехмоторной 'Крепости' B-17. Ну, а можно ли чувствовать себя совсем спокойно в таком боевом вылете, вопрос не стоял. Они шли по самому краю. Взлетев перед закатом из Южной Франции, их сводное авиакрыло должно было уже в сумерках пройти на минимальной высоте мимо Лугано, над границей Швейцарии и Италии. Крейсерская скорость для всех была принята в 170 узлов (то есть около 270 км/ч). В районе Инсбрука нужно было разделиться. Французам на подкосных бомбардировщиках 'Фарман F-221/222' и четырехмоторных 'Фарманах NC-240' предстояло идти на Линц, Вену и далее на Брно, Оломуц и Остраву. Американцев ждал более сложный маршрут через Мюнхен с Аугсбургом, Регенсбург, Нюрнберг, Пльзень и предместья Праги. До полуночи все участники первой волны должны были появиться на относительно небольшой высоте над своими целями в Австрии и в южной Германии. Набирать высоту им предстояло уже в Германском небе. Первые цели в Баварии и Австрии предстояло бомбить 'зажигалками' и фугасными 100-фунтовыми бомбами. Объектами бомбардировки в главных германских землях, в этот раз, должны были стать крупные железнодорожные узлы, а также склады боевой техники, боеприпасов и ГСМ. Помимо летящих впереди армады нескольких звеньев оснащенных зажигательными бомбами седьмых 'Дугласов', целеуказание армаде обеспечивали, оснащенные ракетницами, сигнальщики из британской Mi6, из Офензивы Войска Польского, и из разведки 'Добровольческой Армии'. Об участии в деле советской разведки штаб операции не имел представления. В ведущих звеньях лидирующих авиагрупп южного и северного направлений часть штурманов были поляками. Среди них присутствовали даже несколько, сумевших вернуться из самоубийственных вылетов, пилотов брандеров, бомбивших летом Берлин и германские заводы. Впрочем, о том, что почти десяток из них 'не совсем поляки', и служат в Управлении специальных операций Советского Союза, в курсе был только курирующий операцию глава разведслужбы 'ДА' бригадный генерал Иван Винаров. Американские и французские штурмана должны были в этом вылете перенимать опыт ориентирования в глубоком тылу противника. Заместитель старшего командира сводного авиакрыла подполковник Моровски, попутно отрабатывал методику выхода к цели по радиомаякам. Для этого в Польше, Болгарии и Греции были заранее установлены мощные радиостанции воздушного наведения, курс на которые штурмана держали до следующего поворота. Круглосуточные вражеские радиостанции также не были забыты. Весь маршрут был проложен на предельно возможную дальность, более двух тысяч километров. Поэтому, чтобы всем бортам долететь до аэродрома посадки, разномастные группы машин несли неполную боевую нагрузку. Шедшие с ними вместе до Инсбрука 'двестисороковые', в отличие от подкосных собратьев бомбардировщиков ', несли не только фугасные авиабомбы и 'зажигалки' в бомболюке, но и по четыре четвертьтонных бомбы на подкрыльных держателях. На деле эти 'французы' были модернизированными русскими машинами 'Болховитинов ДиБиЭй'. В их экипажах имелись русские летчики, штурмана и стрелки. Как выяснилось на том памятном парижском совещании, аэродромы готовые принять и разместить всю эту воздушную армаду после боевого вылета, располагались, на прилегающих к границам СССР территориях 'Сражающейся Польши'. Поэтому польские штурманы имели и вторую задачу, довести авиагруппы союзников до их временного места базирования без недоразумений с польской и советской ПВО, и без потерь времени на ориентировку. В случае навигационной ошибки, допускалось приземление на специально оговоренных русских полевых аэродромах. В случае такой посадки, экипажам надлежало закрасить опознавательные знаки самолетов, и по возможности, замаскировать свою авиатехнику. В основной массе, экипажи подобрались довольно опытные. Американские пилоты, бортмеханики и стрелки имели достаточный налет на 'Крепостях' и уже ходили в рейды из Британии в районы Рура и Саара. Сам полковник Дулиттл успел повоевать во Франции только на двухмоторных 'Дугласах DB-7' и на британских 'Веллингтонах', зато он имел огромный испытательский опыт, и большой авторитет в USAAF.