– Вот тебе сто, – он подумал, вынул из стола еще один мешочек и высыпал рядом. – Нет, двести златников. Купишь у него набор: колье, серьги, браслет и кольцо.
– Какие? – растерянно спросила я.
– На свой вкус. Что-нибудь с рубинами и брильянтами. Сдачу оставишь себе.
– Поняла, – я непроизвольно улыбнулась.
(И когда только я стала такой падкой на золото?)
– Когда выезжать? – спросил Харис.
– Сейчас. Мне нужны эти бумаги не позднее завтрашнего утра. Ах да, – спохватился Рушель, – вот пропуска через главные ворота.
Выйдя от Рушеля, Харис почти бегом помчался к лестнице.
– А далеко до Ульстрена? – спросила я, едва поспевая за ним.
– Не, часа три скакать. Если на воротах не застрянем. Собирайся. Через полчаса чтоб была готова.
Я бегом помчалась к себе. Переоделась в дорожную одежду, распихала по карманам деньги и хорошенько вооружилась. В седле я была через пятнадцать минут. Харис, недовольно ругаясь, затягивал ремешки на подпруге.
– Меня еще подгонял, – недовольно пробурчала я. – Не знаешь, что за бумаги?
– Без понятия. Но Маллен бывший компаньон Рушеля. Наверняка они связаны с ремесленными общинами, а то и фабрикой тканей.
– И ради этого я должна тащиться в Ульстрон, – вздохнула я. – Можно подумать, что мне хоть копейка с этих денег достанется.
– Посмотрел бы я, как ты запела, если бы жалование урезали, – усмехнулся Харис. – Все, погнали.
У главных ворот творился ад. Очередь простиралась до самой площади. Груженые телеги, кареты, всадники, пешие – все они смешались в дикое месиво. Галдящее и неуправляемое.
– Приплыли, – комментировала я, придерживая Дрантугу. – Может, лучше через боковые поедем?
– Они закрыты, – бросил Харис и привстал на стременах, будто пытался найти кого-то в этой биомассе.
– Чего?
– С контрабандой борются.
– Их не смущает, что в этой толпе намного проще провезти что-нибудь запрещенное? – удивилась я.
– Борются как умеют. Поехали, только ради Великой Матери не задави никого.
Мы медленным шагом двинулись сквозь орущую недовольную толпу. Пройдя к городской стене, мы остановились. Харис помахал рукой страже и через пару минут к нам подошел серый от усталости стражник.
– Пропуск без очереди, – сказал Харис, протягивая бумажки от Рушеля и три златника.
Стражник сунул деньги в карман, быстро пробежал глазами пропуска и скомандовал:
– Езжайте за мной.
Матюгами и толстой дубинкой он расчистил нам путь к воротам. Развернувшись в седле, Харис помахал стражнику рукой и пустил коня в галоп.
Мы поскакали по обочине, обгоняя груженые телеги и густой поток всадников и пеших.
Ульстрон находился севернее Торленса. Северная дорога – главная «магистраль» Ефрисии, которая соединяла все крупные города страны, – проходила через него, а дальше долго тянулась по широкой равнине, пока не врезалась в Серый Кряж.
Прохладный ветер приятно обдувал лицо. Тёплое солнце то и дело закрывали белые пушистые облака. С одной стороны дороги тянулся лес, от которого нас отделял большой луг, поросший цветущими полевыми травами. С другой стороны раскинулись засеянные поля.
«А Лессарон так и не объявился, – с досадой подумала я. – Обманул все-таки, тварь крылатая».
Лошади начали уставать, мы сбавили ход и перешли на шаг. Впереди ослепительно-белым заблестело огромное озеро Кумчар. По кромке розовели нежно-розовые лотосы. Я мечтательно вздохнула, мысленно отметив, что обязательно съезжу сюда еще раз.
Мы повернулись к озеру спиной, и на горизонте показались темная крепостная стена – Ульстрон. Дорога начала постепенно подниматься по склону. Мы придержали коней и плавно влились в поток людей, телег и лошадей. Впереди, метрах в двадцати от нас дорога разбивалась на два рукава: один вел вдоль стены и уводил куда-то за город, а второй упиралась в главные ворота.
На перекрестке стояло четверо стражников в желто-черных плащах и сортировали людей. «Грузовой транспорт» – телеги, повозки и длинные караваны – сворачивал на «объездную», к боковым воротам. Пешие и всадники направлялись к главному въезду в город.
– Ничего себе, они даже гаишников поставили, – негромко усмехнулась я.
Двое стражников въехали в поток и начали разгонять людей к обочинам.
– Ания, возьми правее, – крикнул Харис.
Поток лениво расступился, и по дороге пронеслась богатая карета, запряженная четверкой.
«Ну, понятно, что господам всегда дорога открыта», – подумала я, угрюмо глядя на проезжающую карету.
Люди снова собрались в длинный живой сироп и поползли к городу.
В Ульстрон мы попали только часам к трём. За это время небо затянули тёмные грозовые тучи и начал накрапывать дождь. С трудом выбравшись из общего потока, мы поскакали по живописным широким улочкам. Харис остановился у большого трехэтажного дома с верандой, заставленной горшками с цветами.