– Ты ранен что ли? – встревожилась я.
– Ерунда, – он досадливо поморщился и убрал руку. – Заживет.
Я вылезла из седла и потрясла затекшими ногами. На правом боку Марфелоса расплылось приличных размеров кровавое пятно, в этом же месте разорвалась одежда.
– Можно я посмотрю? – попросила я, как будто бы что-то понимала в лечении ран.
– Ладно, – поколебавшись, согласился он.
Лег на траву, расстегнул камзол и задрал до груди рубашку, обнажая подтянутый живот с едва контурирующимися мышцами. Правый бок действительно рассекала неприятного вида рана, из которой тонкой струйкой подтекала кровь.
– Перевязать надо, – выдала свое экспертное мнение я.
– У тебя есть чем? – Марфелос насмешливо приподнял бровь.
– Вообще-то есть, – подумав, воскликнула я и помчалась за седельной сумкой.
Из потайного кармана я вытащила связку относительно чистых бинтов и пузырек с соком мириндики, который дала мне лекарь. Я задумалась, вспомнив, как мы лечили этим соком раненую Арси.
– Ты меня лечить будешь или как? – окликнул меня Марфелос. – Холодно лежать на земле вообще-то.
– Извини, – я помотала головой, прогоняя воспоминания. – У меня есть одно средство очень хорошее. Оно твою рану за пару минут залечит.
– Это что за средство волшебное такое? – недоверчиво поинтересовался он.
– Сок мириндики, мне его лекарь дала.
– Ладно, лечи, – согласился он. – Только если помру – ты будешь виновата.
Я улыбнулась. Смочила кусочек бинта водой и вытерла кровь. Затем капнула прямо в рану сока мириндики и под недовольное мычание Марфелоса кое-как перевязала ему живот.
– Печет просто ужас, – пожаловался он, садясь. – Но сейчас уже меньше. Спасибо.
– Пожалуйста, – я мило улыбнулась и спрятала свою «аптечку» назад.
Обедали мы молча. Удивительная тишина вокруг зачаровывала, я поймала себя на мысли, что хотела бы остаться здесь навсегда. Марфелос тоже задумался и, судя по его лицу, о чем-то невеселом. Не знаю, сколько мы просидели там, наверное, несколько часов.
– Рана почти затянулась, – удивленно воскликнул мартиандр, заглядывая под повязку. – Твое лекарство, и вправду волшебное.
– Может, и волшебное, – равнодушно ответила я. – Поедем?
– Пора бы. Пойду, воды наберу.
Марфелос грациозно поднялся, подхватил с земли фляги и пружинисто зашагал к озеру. Я начала запаковывать в бумагу и тряпки остатки нашей еды. Марфелос присел на берегу, умылся, встряхнул головой, разбрасывая в сторону брызги, и опустил первую флягу в озеро.
Гладь воды покрылась мелкой серебристой рябью. Поначалу я не обратила на это внимания: не сразу дошло, что ветра-то нет. Марфелос ряби не заметил, продолжал, как ни в чем не бывало, наполнять фляги. Переливистый звон, до того звучащий тихо, почти неслышно, стал ощутимо громче. На заднем фоне зазвучал стройный многоголосый женский хор. Вода вспенилась и забурлила. Марфелос спокойно отложил флягу и поднял глаза.
В нескольких метрах от него вынырнули три девушки: черноволосые, стройные, с правильными красивыми лицами. За их спинами, поднимая миллиарды брызг, взметнулись серебристые хвосты.
– Русалки, – зачарованно прошептала я, глядя на них во все глаза.
Русалки запели громче. Теперь я могла различить слова и, знай я этот язык, вполне могла бы понять, о чем речь. Они вытянули к Марфелосу тонкие изящные руки, и он с блаженной улыбкой на губах зашел по щиколотку в воду. Тут уж я поняла, что дело пахнет керосином. Лица русалок исказились свирепыми кровожадными гримасами, полные розовые губки искривились, из-под них вылезли длинные полупрозрачные клыки. Я рванула вперед.
Марфелос заходил в воду медленно, как бы привыкая. Русалки призывно манили его, без остановки напевая свою странную песню. Я с разбегу влетела в прохладную чистую воду и, схватив мартиандра за руку, потащила к берегу. Он легко высвободился и продолжил идти.
– Марфелос! – в отчаянии выкрикнула я. – Очнись! Это же русалки!
Он ничего не ответил, снова отбросил мою руку.
– Марфелос! – я залепила ему пощечину. – Але! Ты, что голых баб никогда не видел?! Очнись!
Он остановился и перевел на меня мутный стеклянный взгляд. Я выругалась и с размаха залепила ему еще одну пощечину, такую, что его голова мотнулась в сторону. Марфелос обиженно скривил губы. Я потащила его к берегу, пользуясь замешательством, он, нехотя, но шел за мной. Вслед яростно и дико зашипели русалки. Я прибавила шагу.
Последний метр дался особенно тяжело. Марфелос опять начал сопротивляться и мне пришлось двинуть ему в челюсть кулаком, чтобы немного привести в чувство. Русалки следовали за нами и пытались ухватить его за одежду, но я, размахивая мечом, отгоняла их.