Сижже истолковала его веселье по-своему.
– Думаете, я играю с вами?
– Нет, почему же, – он пожал плечами, – я и сам вижу, что ваш отец ко мне излишне неравнодушен. Не могу сказать, что сильно этому рад: я не слишком амбициозен.
– Мне так не показалось, – она насмешливо сверкнула глазами и обняла плечи руками.
Они медленно брели по темной дорожке в сторону моря. Порывы ветра становились все сильнее, прижимая гибкие стебли цветов к самой земле. Ларион снял пиджак и галантно накинул на плечи цесаревне. Она удивленно вскинула брови, растерянно захлопав ресницами.
– Становится холодно. Не хочу, чтобы вы заболели, – ответил на ее немой вопрос Ларион.
– Благодарю, – она неуверенно подтянула пиджак и плотнее закуталась в него. – Это тоже один из обычаев вашей Родины?
– Да, у нас принято заботиться о тех, кто слабее.
– Считаете меня слабее вас? – вызывающе и немного обиженно спросила она.
– В какой-то степени, да. Меня учили, что женщин нужно беречь. Я не хотел вас обидеть.
– Вы – настоящий мужчина, – она игриво прикусила губу, свернула вправо к кипарисовой аллее, и зашагала чуть быстрее.
Ларион грустно и ласково улыбнулся в ответ.
Исполинские свечки кипарисов вздымались в темное небо, их неясные силуэты с трудом угадывались на его фоне. Музыка и шум празднества совсем утихли, на смену им пришел раскатистый грохот морских волн. Сижже, одной рукой придерживая юбку, второй – пиджак, спустилась по узким ступенькам, выходя на огороженный мраморными перилами скалистый уступ. У его подножья отчаянно бились о камни волны, разбрасывая в стороны фейерверки пенных брызг. Сижже подошла к самому краю и задумчиво всмотрелась в едва различимый горизонт, тлеющий серой полосой вдали.
– Не знал, что у дворца есть выход к морю, – становясь рядом, проговорил Ларион. – Красивое место.
– Отсюда прекрасный вид на закат, – печально и немного отстраненно ответила она. – Я сюда люблю приходить, если, конечно, удается сбежать из-под стражи.
– Они к вам приставлены не по злой воле, – мягко возразил он.
– Я знаю, – прошептала она, подошла ближе и прижалась к нему спиной.
Ларион осторожно обнял ее за плечи и постарался думать о чем-нибудь отвлеченном. «Рецепт медовика. Бабушка же рассказывала мне в детстве рецепт медовика. Что там? Мед, мука, что еще? Масло, сахар…».
– Ларри, – окликнула его Сижже, он вздрогнул, возвращаясь в реальность. – Вы так задумались. Не расскажите, о чем?
– Вряд ли вас это заинтересует, – уклончиво ответил Ларион.
– Ну, а все же.
– Вы – очень красивая женщина, Сижже, но еще вы дочь императора и замужем, поэтому я не хочу вас смущать. Позвольте мне не отвечать.
Она повернулась к нему. В темноте он различал лишь контуры ее лица и тусклый блеск драгоценностей. Она оперлась ладонями о его грудь, запрокидывая голову, и привстала на носочки. Яснее намекнуть уже было нельзя. Ларион всего на секунду поддался искушению, склонил голову и почувствовал, как губы обожгло ее горячее дыхание. Сижже потянулась, почти коснулась его губ губами, но он отпрянул. Мягко отстранил ее и нежно погладил по щеке.
– Я не могу, Сижже, вы же замужем и наследница престола. Не хочу быть тем, кто, – он замялся, подбирая слова.
– Тем, кого будут звать моим любовником? – беспардонно закончила она.
– Да, не хочу быть императорским фаворитом.
– Это так унизительно для вас? – в голосе у нее прорезались нотки презрения.
– Нет, не поэтому, – тихо ответил Ларион.
– А почему же?
– Потому что я не могу делить свою женщину с кем-то еще. А вас делить придется.
– Вы, действительно, настоящий мужчина, Ларри, – грустно проговорила Сижже, помолчав. – Жаль, мы не встретились раньше.
– Жаль, – шепотом согласился он. – Пойдемте назад, вас наверняка уже ищут. И так слухи пойдут.
Ларион мягко взял ее под локоть и повел к лестнице. Они шли молча. Сижже изредка задумчиво и грустно вздыхала, Ларион лихорадочно соображал какую ему выбрать тактику. Шум голосов усиливался, сквозь него пробивались сдержанные гармонии клавира. Сижже остановилась, сбросила с плеч пиджак и протянула его. Ларион молча надел фрак, стараясь не встречаться с ней взглядом.
– Нам не стоит появляться вместе, я скажу, что вы ушли сразу, как мы вышли в парк, – поправляя прическу, деловито скомандовала она, встала на цыпочки, легко поцеловала Лариона в щеку и прошептала на ухо, – надеюсь, вы когда-нибудь передумаете.
– Надеюсь, вы когда-нибудь станете свободной, – прошептал он в ответ, поцеловал ей руку и поспешил прочь.
Он ловко перебрался по плющу через высокий каменный забор, отряхнулся и, как ни в чем не бывало, зашагал по узкому темному проулку. Впереди шумела главная улица Нимэ, сияющая и праздничная, как новогодняя елка. Ларион выхватил за руку мальчишку лет двенадцати и помахал перед его носом серебряной монетой. Хитрые живые глаза жадно заблестели.