– Не успеем, – схватив Чарли за рукав, шикнула я, и потащила его в тёмную коморку, наступая на пищащих крыс.
Мы затаились за старым шкафом. Мимо дома с дикими воплями пронеслась разъяренная толпа. Несколько человек остановились рядом с заколоченным окном. Сквозь тонкие щели я с трудом разглядела одного из них. Видно мне было только острый подбородок, покрытый редкой седой щетиной. Тонкий рот скривился в уродливый изгиб так, что на переднюю губу выступило два жёлтых зуба.
– Идиоты, упустили! – крикнул он, обращаясь к кому-то. – Прочешите улицу, найдите лучников – они уходили не с Харисом. Шевелитесь! Темлен нам башки пооткручивает!
Заскрипела дверь. В холле застучали башмаки, кто-то бегом поднялся по лестнице, походил по второму этажу и медленно спустился. Резко распахнулась дверь в нашу коморку. Мы с Чарли замерли, стараясь даже не дышать. Темленский бандит постоял пару минут на пороге, пытаясь что-либо разглядеть в полумраке, выругался и захлопнул дверь. Через пару минут дом окончательно опустел, а взбешенные бандиты понеслись дальше.
Подождав еще немного, мы осторожно вылезли из убежища.
– Кажется, ушли, – прошептал Чарли, выглянув в приоткрытую дверь.
Мы трусцой побежали вверх по улице. Свернув в первый переулок, задыхаясь, побежали дальше. Перепрыгнув чью-то изгородь и потоптав несколько клумб, мы перебежали двор, перелезли через каменную ограду и оказались в туманном сквере с пустыми аллеями.
– Залезай, – перебивая быстрое дыхание, сказал Чарли, отвязывая лошадь.
Я вскарабкалась в седло и подобрала поводья. Он приземлился позади меня, бесцеремонно обхватил за талию и ударил со всей силы по гнедым бокам коня. Мы ленивым галопом поскакали по аллее, через несколько минут выехали в узкий переулок и, проскакав по заброшенному двору покосившегося дворца, подъехали к задним воротам дома Рушеля.
Чарли спрыгнул на землю, поднял засов и открыл ворота. Я пришпорила коня и прорысила до стены.
– И что теперь? – спросила я, спешившись.
– К Рушелю пойдем, доложимся, – ответил Чарли, похлопав взмыленную лошадь по шее. – Железные надо яйца иметь, чтоб вот так за шкафом просидеть. У меня бы нервы сдали, если б не ты.
– Спасибо, – немного смущенно сказала я.
– Ладно, я пойду расседлаю коня, а ты посиди пока, оклемайся.
Я молча кивнула и поплелась к лавкам. Присела на лавку, опершись на стол, дрожащими руками сняла шнурок со стянутых в хвост волос и зарылась в них пальцами. Закрывать глаза было страшно: тут же вспоминался отчаянный крик, звук переломанных костей и огромная лужа крови. Я замотала головой, стараясь избавиться от этого ужасного образа, но не могла. К горлу подступила тошнота, с которой я уже была не в силах бороться. Я перегнулась через лавку, и выплеснула на траву полупереваренный ужин. Слёзы сами скатились по щекам. Я вытерла губы рукавом, обтерла грязное потное лицо и подняла голову к небу, чтобы задержать слёзы. Втянув воздух носом, я закашлялась и немного успокоилась.
Тихо подошла сзади Джули с тёплым пахучим отваром.
– Выпей, милая, – тихо сказала она, положив пухлую ручку мне на плечо. – Сейчас станет легче.
Я сделала несколько глотков и утерла нос рукавом. Потом выпила ещё полчашки, стараясь утопить свои воспоминания хотя бы на несколько минут.
Джули не солгала. Минут через пятнадцать, когда вернулся Чарли, я уже успокоилась, не чувствовала ничего, кроме дикой усталости.
– Пошли, – скомандовал Чарли и зашагал в сторону борделя.
Я кивнула и поплелась следом.
Рушель, зевая, слушал наш рассказ и оживился только при упоминании командира подкрепления противника.
– Говоришь, противный старикашка, – почесав подбородок и сделав глоток вина, переспросил он.
– Плохо видно было через щель, но да, – неуверенно подтвердил Чарли. – Голос противный, как у моей старухи.
Рушель усмехнулся и плеснул себе ещё вина.
– Харис с остальными ещё не пришли? – спросил он.
– Нет, мы же не с ними уходили, – переминаясь с ноги на ногу, ответил Чарли.
– Занятно, – протянул Рушель и о чем-то задумался. – Ания, вы свободны. Завтра, я надеюсь, Харис объявится, если нет, то зайдите ко мне вечером.
– Есть, – невнятно пробормотала я.
– Идите.
Я кивнула и вышла за дверь. Я не успела еще ее закрыть, как Рушель спросил:
– Ну, и как она?
Я прикрыла дверь и чуть задержалась рядом, прислушиваясь к происходящему в кабинете.
– Вполне толковая, – ни секунды не сомневаясь, ответил Чарли. – Стреляет нормально и соображает, как надо. Боится только.