Минут через десять дорога в туннеле круто ушла вверх, мотоцикл свирепо заревел и лихо взлетел на горку. В лицо Лариону ударил свежий холодный воздух, колеса подпрыгнули на ухабах, и вокруг раскинулось бескрайнее, слабо подсвеченное лунным светом, поле. Ларион круто свернул вправо и помчался по дороге к морю. За его спиной мрачно нависал высокий заваленный камнями курган – морок, прикрывающий выход из подземелья.
На базу Ларион прибыл через час. Разметывая в стороны песок, он подъехал к главным воротам, остановился и недовольно побарабанил по ним. Через пару секунд заскрежетал замок, и двери медленно приоткрылась.
– Я же предупреждал, что приеду. Сложно было открыть заранее? – раздраженно бросил он, слезая с мотоцикла.
– Ларик, привет, – с другого конца зала крикнул Лазарь Николаевич. – Как доехал?
– Отлично, – отмахнулся от него Ларион. – Люди готовы?
– Готовы. Кукурузник уже под парами.
– Кукурузник? – переспросил Ирков.
– А ты хотел авиалайнер? – язвительно поинтересовался Лазарь. – У нас из инвентаря только вертолет и кукурузник. Сам понимаешь, вертолет такое расстояние не потянет.
– И сколько человек ты мне выделил?
– Сколько в кукурузник влезло, – пожал плечами начальник базы. – Тринадцать, вместе с пилотом.
– А пилот кто? – со вздохом спросил Ларион.
– Я, Ларион Витальевич, – звонко отозвался девичий голос.
К ним подошла высокая спортивного телосложения девушка в камуфляжном костюме. Лицо – загорелое и худое – излучало здоровье и веселье. Полные розовые губы чуть подрагивали – она явно сдерживала улыбку – а большие темно-карие глаза лучились озорством. На плече у нее лежала толстая черная коса, заплетенная на манер Лары Крофт. Широкая мешковатая куртка не скрывала стройной талии и полной груди. Ларион окинул пилота чуть насмешливым оценивающим взглядом и улыбнулся.
– Капитан Елена Смотрицкая прибыла в ваше распоряжение, – отрапортовала «Лара Крофт».
– Вольно, капитан, – проворчал Ларион. – Остальные где?
В этот момент дверь ангара распахнулась, в проходе вырисовалась массивная фигура главного десантника базы – майора Саши Сильного. А за ним строем вошли остальные бойцы. Сильный остановился напротив Лариона, молча отдал честь и протянул ему «Калашникова».
– Что еще взяли? – строго спросил Ларион.
– Все бойцы снаряжены автоматом АК-15, пистолетом ГШ-18, двумя ручными гранатами. Из дополнительного инвентаря: двести грамм С4 с удаленными детонаторами, – отрапортовал Саша.
– Вольно, – поморщился Ларион. – Сгодиться. Где там ваш кукурузник?
Посадка в самолет далась нелегко. По неизвестным Лариону причинам казенный АН-3 вместо обычных шасси снабдили поплавками, и взлетать он, следовательно, мог только с воды. На море поднялась волна, и многострадальный кукурузник качало и крутило во все стороны.
– Что ж он у вас, как говно в проруби, мотыляется? – проворчал Ларион, скептически осматривая самолет. – Нормально закрепить не могли?
– Та погрузимся нормально, – легкомысленно отмахнулась Елена. – Вы же морской болезнью не страдаете?
– Вроде бы нет, – неуверенно протянул Ларион, глядя на раскачивающийся плавучий трап.
На борт АН-3 Ларион зашел следом за Еленой. Она уверенно прошла в кабину, плюхнулась в пилотское кресло и запустила винт. Ларион замер в проходе, размышляя, куда ему сесть.
– Летали когда-нибудь? – спросила Лена.
– Часов тридцать налетал на курсах. А что?
– Раз летали – садитесь за второго пилота. А пацаны в салоне.
Ларион колебался недолго. Уселся в кресло, пристегнул ремень и нацепил наушники. Спецназ оперативно погрузился, Саша Сильный с грохотом закрыл дверь.
– Готовы?! – крикнула в кабину Елена.
– Так точно! – рявкнул Сильный.
Винт заревел, кукурузник плавно заскользил по волнам, быстро набирая скорость. Поплавки оторвались от воды, и самолет круто пошел вверх. Ларион крепче сжал пальцами подлокотники кресла и мысленно выругался.
Внизу во все стороны раскинулся ярко-синий океан, подернутый легкой розовато-желтой дымкой. Пару раз прямо под брюхом самолета проносились стаи чаек и бакланов. Ларион прикрыл глаза и задремал. Проснулся он от жуткой тряски: кукурузник бросало из стороны в сторону, как будто он был бумажный и, казалось, грозило разорвать.