– Кто там? – спешно проглатывая таблетку, крикнул Ларион.
– Господин Ирк, – отозвался незнакомый голос. – Это камердинер его превосходительства. Можно?
– Заходите.
В комнату проскользнул низкий лысоватый мужчина средних лет в праздничной ливрее.
– Что случилось?
– Его превосходительство желает видеть вас, – проговорил он и добавил, – немедленно.
– Хорошо, сейчас буду.
Слуга ретировался. Ларион сквозь зубы выругался, надел пиджак и поспешил к покоям императора. Располагались они дальше по коридору в самой большой и богатой комнате замка. Ларион постучал и, не дождавшись ответа, толкнул дверь.
Император лежал на полу рядом с кроватью, под ним растеклась приличных размеров лужа крови, но он еще был жив. Ларион захлопнул дверь и подскочил к нему. Тонкая глубокая рана зияла в левом боку: клинок прошел между ребер к сердцу. Было вообще удивительно, что император жив. Ларион прижал ладони к ране и попытался остановить кровь магией.
– Кто это сделал? – спросил Ларион. – Руа, это важно. Кто?
– Ты был прав, Ларри, – прошептал он. – Хватило одного удара.
Глаза его закатились, он резко вздохнул и замер. Руа Альнимэнский умер. Ларион вычурно и непечатно выразился на русском. Двери спальни распахнулись, и в комнату ввалилась толпа во главе с Жаррэ Гиллием.
– Убийца! – заорал он.
Из-за его спины выскочила растрепанная Сижже в праздничном парчовом платье. Лицо ее вытянулось и побледнело.
– Ларри, что происходит? – одними губами прошептала она, по щекам у нее покатились слезы.
– Кто-то убил вашего отца, – чувствуя себя полным идиотом, ответил Ларион.
– Кто-то? – фыркнул Гиллий и скривился. – Ты и убил. Арестовать его!
– Я тут ни при чем, ваша светлость, – как можно спокойнее возразил Ларион, медленно отнимая руки от раны. – Меня позвал камердинер, когда я пришел его превосходительство… был мертв.
– Лжец! – выкрикнул Жаррэ.
– Герцог, прекратите истерику, – поморщился Ирков. – При мне нет оружия. Чем бы я, по-вашему, его убил?
– Уверены, граф? – издевательски поинтересовался Иннэ.
– В чем? – непонимающе нахмурился Ларион.
Капитан заглянул под кровать и двумя пальцами достал оттуда окровавленный кинжал.
– А говорили: нет оружия, – со злорадной укоризной протянул Иннэ. – Кровь на кинжале совсем свежая.
Он двумя пальцами подхватил кинжал и поднес к Сижже. Она стояла белее снега и чуть покачивалась, как пьяная.
– Это не доказательство, – пожал плечами Ларион. – Кинжал под кровать мог положить кто угодно, включая вас, капитан.
– Ларри, но это же ваш кинжал, – прошептала цесаревна.
Она подняла полные слез глаза, во взгляде у нее застыло отчаяние и смятение. Ларион присмотрелся: кинжал действительно был очень похож на его собственный. Сижже молчала.
– Ваша светлость, я клянусь, что не убивал вашего отца, – снова заговорил Ирков. – У меня было никакого резона это делать, к тому же я искренне его любил. Этот кинжал не мой, если прикажите, управляющий принесет мой кинжал для сравнения.
– Сижже, милая, у этого лжеца хорошо подвешен язык, – презрительно процедил Жаррэ. – Но мы довольно наслушались его медовых речей. Он последним видел императора живым, при нем нашли орудие убийства. Какие еще доказательства нужны?
– Когда я пришел, ваш отец был мертв, – сдержанно возразил Ларион. – Последний, кто его видел живым – камердинер, полагаю. Или тот, кто приказал ему меня позвать.
– Принесите свой кинжал на суд, – устало приказала она. – А пока позовите управляющего. В этом замке есть подвал?
– Арестовать, – радостно скомандовал Жаррэ.
Иннэ с гадкой ухмылкой достал из кармана веревку и плотно связал ей Лариону руки.
Через пару минут двое его подручных притащили за шиворот бледно-зеленого от страха Финэ.
– В замке есть подвал? – повторила свой вопрос Сижже.
Финэ затравленно посмотрел на Лариона, перевел взгляд на его окровавленные руки и едва не потерял сознание.
– Есть, ваша светлость, – ответила за него Ларион. – Есть винный погреб и подвал для провизии. Оба они запираются на замок.
– Спрашивали не вас, – холодно осек его Жаррэ. – Ее светлость разговаривает с господином Финэ.