Анис кивнула и умчалась выполнять распоряжения.
Поставив коня в конюшню, Ясса поднялась к лейтенанту ди Стамеру.
— А-а, Ясс, заходи!.. — приветливо воскликнул лейтенант. — Где пропадал? Говорят, охотишься за головой Асобеля?
— Вижу, в крепости ничего не утаишь… Да, это так. Я пришёл к вам именно по этому поводу.
— Тогда слушаю тебя внимательно.
— Завтра в полдень Асобель отправится навестить капитана Леуса. С ним будет не больше десяти вальдо. Можно устроить засаду… Мне нужно десять человек.
— У тебя целое отделение. Разрешаю взять его.
— Мне нужны арбалетчики. Желательно, самые лучшие стрелки. Всего на один выстрел… А дальше мой выход.
— Хорошо… Я переговорю с капитаном. Откуда ты узнал о поездке Асобеля?
— Один знакомый вальдо рассказал… — усмехнулась девушка. — Ныне покойный.
— А он не солгал?
— Не думаю… Но если и солгал, мы ничем не рискуем. Просто вернёмся ни с чем.
— Ладно, иди, отдыхай, а я потревожу капитана…
— И ещё, лейтенант… Хотел посоветоваться. Асобель поедет через Каменный ручей. Где лучше всего устроить засаду?
— Я знаю одно неплохое местечко… — задумчиво протянул ди Стамер. — Если посвятишь меня в подробности плана, я проведу тебя туда.
Глава 10
По узкой лесной тропе, неторопливой рысью, ехала небольшая группа вальдо. Впереди посветлело, деревья расступились, и показалась широкая, залитая полуденными солнечными лучами, поляна, поросшая густой жёсткой травой, из которой выступали крупные серые валуны странных причудливых форм и очертаний. Болтали, в старину, здесь стояла высокая башня, достигавшая Небес, по которой на землю спускались боги, а души праведников поднимались на небо. Но затем люди чем-то рассердили богов и те разрушили башню. С тех пор боги не посещали Аквию, а душам праведников приходилось прилагать немалые усилия, чтобы достичь благодатных высот.
Это было глухое безлюдное место. Поляна пользовалась дурной славой и её старались обходить стороной. Только такой самоуверенный негодяй, как Асобель, мог проехать через Проклятую поляну, и то, только в полдень, когда ярко светило солнце и весь лес замер в полуденной неге.
Потому вальдо очень удивились, увидев незнакомца в странном кожаном костюме, возлежавшего на длинном плоском камне, как на тахте. Он не обратил на приближающихся всадников ни малейшего внимания. Когда вальдо поравнялись с ним, Асобель, к своему большому изумлению, узнал сержанта-девушку, которую не так давно мучил.
— Это ты? — невольно вырвалось у него. И тут же его глаза беспокойно оббежали окрестности. Он был не дурак, и понимал, что «зелёный» оказался здесь не просто так.
— Да, это я, капитан… Как ты, думаю, догадался, я пришла за твоей головой. И, поверь, без неё не уйду.
Асобель вновь затравлено оглянулся.
— Можешь не смотреть, мои люди надёжно укрыты… Вы все уже мертвецы, только ещё не знаете об этом. Слазь с коня, и поговорим теперь на равных.
— Думаешь, я тебя боюсь? — криво усмехнулся вальдо. — Что ты мне сделаешь? Стоит мне шевельнуть пальцем, и мои люди разорвут тебя на клочки, пока подоспеют твои «зелёные»!
— А стоит шевельнуть пальцем мне, и твои люди падут к ногам своих коней, пронзённые калёными арбалетными болтами… Все, кроме тебя. Потому что ты — мой. Я хочу лично убить тебя.
— Может, ты бегаешь быстрее коня?
— Хочешь убежать — беги. Скачи во весь опор, и твоя спина получит столько стрел, сколько в неё поместится. И ты подохнешь, как трус… А я предлагаю тебе смерть мужчины.
— От рук женщины?
— Да, я женщина. Я виолка! Я женщина-воин. Я выросла с мечом и поклоняюсь мечу. И моя мать виолка, и бабушка, и все предки по женской линии виолки. Для нас борьба — это жизнь, и наша жизнь — это смерть наших врагов. Ты мой враг и я тебя убью. И знаешь, что я сделаю с твоим трупом? Вырежу чёрное сердце и скормлю бездомным псам. Отрежу голову и насажу на копьё, которое воткну в крепостную стену Атса. А твоё тело брошу в гнилое болото на поживу мерзким червям, чтобы на этой благословенной земле от тебя не осталось ни следа, ни памяти.
Асобель яростно щёлкнул зубами и, мгновенно выхватив меч, ударил по наглой девушке. Но сталь жалобно зазвенела и высекла сноп искр из камня, на котором, ещё мгновение назад, в небрежной позе, лежала Ясса. Виолка уже стояла напротив капитана, и в её руке хищно сверкало узкое стальное лезвие длинного алмостского меча.
— Ну, давай, храбрец, сразись со мной, как мужчина! Или ты только и можешь, что мучить беспомощных связанных пленников?