— Ботаник, найди того, кто сможет открыть нам кабинки со зрителями. — Приказал я ему.
Задание помогло ему собраться с силами и перестать тереть глаза. Вскоре он вернулся с женщиной, трясущейся от страха. В ее представлении мы выглядели жуткими убийцами, готовыми убивать на потеху. Наверняка, «мясорубку», свидетелем которой она стала, вменяла в вину только нам, а не себе и своим работодателям, милым и щедрым людям.
— Надо достать извращенцев из скорлупы. — Коротко объяснил я ей суть задания.
— Оборудование… разбито. — Призналась она, судорожно сглатывая пересохшим ртом.
— Черт. — Ругнулся я. — Вентиляцию включить можно, чтобы скорее этот газ вышел из помещения?
— Это можно. — Она вынула из кармана голографический планшет и запустила вентиляцию.
Воздух шумно загудел в вытяжках.
— Кабинки открываются изнутри? — Спросил я у женщины.
— Да, но…
— Отлично. — Я подошел к ближайшей двери и постучал в нее прикладом. — Уважаемый, если вы не выйдете оттуда, мы будем вынуждены открыть огонь на поражение.
— Что ты сказал? — Переспросил Егерь, не поняв мою космолингву.
— Напугал, что мы будем стрелять через дверь, если они не выйдут.
— И ты собираешься это делать? — Удивился он.
— Не обязательно стрелять в дверь, можно и в потолок, но они подумают, что мы завалили кого-то из них. — Поделился я своими планами с напарником. — А мы вообще, где находимся? — Спросил я у той же женщины, но понял, что она из-за своего состояния не способна понять глубину вопроса. — Мы на планете, на станции, на астероиде?
— А, в этом смысле. — Она сглотнула. — На необитаемой планете под поверхностью на глубине трехсот метров.
— Сколько здесь еще помещений и здесь живут организаторы гладиаторских боев?
Она скривилась и заревела.
— Цыц, не реви. — Приказал я ей. — Чего тебе бояться?
— Меня убьют, если я расскажу. — Слезы и без того льющие из ее глаз, теперь потекли ручьями.
— Гордей, не дави на женщину. — Тихо попросила Айрис. — Давай я сама, отведу в сторону и поговорю.
— Хорошая идея.
Надо было выковыривать зрителей, пока сюда не заявились организаторы с более солидным войском. Я направил автомат в самый дальний угол помещения, где никого не было, и дал длинную очередь.
— Один готов! — Выкрикнул я. — Кто следующий? Даю минуту на размышление.
Минуты не понадобилось. Щелкнул один замок, потом второй. Открылись двери и из них вышли двое существ, явно не земного происхождения. Меня снова передернуло. Николаевцы, открыв рты, смотрели на представителей двух инопланетных рас. Это были паукообразные удэмкваты, о которых говорила Айрис. Я поймал взгляд жены, выражающий «я же говорила». Это они предоставили технологии для преступного сообщества.
— Этих вниз и под охрану. Глаз не спускать. — Приказал я Французу.
— У меня арахнофобия. — Признался он, со страхом и отвращением взирая на инопланетян.
— Ну, ты же не муха, из тебя кровь не попьешь. Лечи подобное подобным. Поговори с разумными пауками о том, как они докатились до такой жизни.
Француз подозвал двух помощников и уже с ними сопроводил удэмкватов вниз. Затем кабинки стали открываться друг за другом и оттуда повалила разношерстая толпа, собранная по всему космосу. Был здесь даже один релианец.
— Хумичё. — Поздоровался я ним, когда он проходи мимо.
— Хумичё тэ. — Ответил он и чуть не оступился.
— Иди, давай, не друг я тебе. — Поторопил я его.
— Кто это? — Спросил Егерь, заметив мою отличную от других реакцию на пришельца.
— Релианец. На заре наших отношений с Айрис довелось побывать у них в плену на добыче экскрементов долбодятлов. Не лучшие воспоминания.
— Представляю, кому-то кусок жизни с гладиаторскими боями сломает психику до конца дней, а кому-то будет просто одним из воспоминаний, которых было множество. — Философски заключил Егерь.
— Тебе он точно не сломал психику. Ты, я вижу, все так же горишь желанием остаться в космосе.
— Огромным. Не хочу домой. Бесполезно живу, много злюсь на всех, превращаюсь в волка-одиночку. Тут, конечно, мерзости похлеще земных творятся, но ведь это одна сторона медали. Я уверен, что мне найдется здесь место по душе.
Я видел, как искренне говорил Егерь и готов был ему поспособствовать, но не знал к кому обратиться после окончания эпопеи.
— Если у меня появится возможность помочь тебе остаться, я обязательно помогу.
Наконец, все кабинки были открыты, и последние любители «остренького» взяты под стражу. Всё это время я ждал, что организаторы дадут о себе знать, но они не спешили. Готовились и просчитывали варианты. Я обратился к женщине, которая являлась начальником смены.
— Повторю вопрос, живут ли здесь организаторы игр?
— Живут. — Ответила она уже более уверенным голосом. — Но грот с машинным залом и помещениями персонала, соединен с их гротом узким проходом, контролирующимся единственным порталом. Если они не захотят, то не пустят к себе никого.
— Ясно. Соединяй нас с руководством, будем говорить.
Она снова воспользовалась голографическим планшетом и дрожащими пальцами вызвала начальство.
— Возьмите в свои руки. — Она протянула мне планшет. — Не хочу, чтобы они видели меня.
Я взял. Тяжело было смотреть на неподдельный страх женщины. Айрис стала по правую руку от меня, Егерь по левую, чтобы видеть экран. На той стороне не спешили соединяться с нами. Мы прождали минуту, глядя на вращающийся круг вызова. Наконец, появилось лицо земного происхождения. Я услышал возмущенный шепот Егеря:
— Вот скоты.
— Не будем тянуть кота за яйца, — с ходу начал я, — у нас в заложниках ваши зрители. Наши условия такие, вы возвращаете всех нас, кто здесь и кто остался на другой планете, на Землю, а мы оставляем заложников в живых. Я прошу за себя и наших вынужденных противников. Это мягкие условия, в которых мы гарантируем вам жизнь. — Я повернул планшет в сторону заложников, чтобы организаторы не решили, что мы блефуем. — Руки чешутся прикончить вас, если честно. В вас не осталось ничего человеческого, поэтому ваша смерть пошла бы на пользу обществу. Что скажете?
На самом деле я не хотел больше никаких смертей, даже этих негодяев, но вынужден был изображать из себя человека, который способен убить не задумываясь. Великодушие в таких кругах всегда воспринималось как проявление слабости.
— Ваши условия нам не подходят. Нам плевать на тех, кого вы взяли в заложники, деньги была уплачены вперед. Скоро за нами прилетит корабль, и мы просто растворимся в огромном космосе. А вы, останетесь гнить в недрах этой планеты без связи и пустеющими аккумуляторами. Желаю вам сдохнуть самой тяжелой людоедской смертью. — Лицо воодушевленно рассмеялось и отключилось.
— Так. — Я вернул планшет женщине, которая все слышала и снова скривилась, чтобы разреветься.
— Как сюда попадают рабочие смены? — Спросил я у нее. — Через портал корабля?
— Нет, по шахте.
— Шахта ведет наружу?
— Да, там здание, приемный терминал. Мы же и грузы по нему возим.
— А у этих хмырей, я так понимаю, свой терминал есть?
— Да, у них свой.
— Атмосфера у планеты есть? — Поинтересовался я.
— Да какая там атмосфера, яд один. Желтая от хлора. Хлор-аргоновая смесь.
— А тепло снаружи?
— Вроде. Вам зачем? У нас экипировки нет для выхода.
— Зато у нас есть люди, которым она не нужна. — У меня созрел план.
Жаль, что мы в нем играли второстепенную роль. Неудобно было каждый раз рисковать «антиподами», но другого варианта я не видел.
— Вы знаете, как можно забраться снаружи в здание терминала? — Спросил я у женщины.
— Нет. Команды на открытие дверей есть только у начальства.
— У меня есть. — Громко произнес техник со станции, благополучно переживший перестрелку. — Я уже давно их подобрал ко всем замкам, но не думал, что придется распоряжаться с такой целью.
— Значит, наша команда сможет зайти в терминал с улицы? — Переспросил я, обдумывая действия.