Когда начало темнеть, Симон свернул с трассы, попетлял по узкой колдобистой грунтовке, а потом загнал фургон на поляну, заросшую вереском и ломким белым мхом.
– Не завязнем? – спросила Лиза, приоткрывая дверь и настороженно вглядываясь в весенний лес. С одной стороны поднимался бор – серебряные вересковые поляны, окруженные соснами. Заходящее солнце подсвечивало золотом высокие стволы и лохматые темные верхушки. А с другой стороны земля опускалась, и из густых зарослей, еще только чуть сбрызнутых молодыми зелеными листочками, тянуло сыростью и болотом.
– Не, – уверенно сказал Симон, – тут уже сухо, смотри.
И, спрыгнув вниз, он для наглядности потоптался по вереску, с хрустом ломая ветки и утаптывая ломкий мох.
Наскоро поужинали разогретыми в быстропечке хот-кэтами. На вкус замороженные хот-кэты были так себе, спасал их только фирменный чили-соус Лизы. Впрочем, Андрей не так уж и проголодался после дневного роскошного пикника у березовой рощи. Симон жевал механически и молча, было видно, что он очень устал. От чая он отказался, сказал:
– Не сидите тут долго, завтра рано вставать, иначе ничего не успеем.
И, зевая, ушел спать в заднюю часть фургона, где была большая раскладная кровать.
Андрей с Лизой остались пить чай на ступеньках фургона.
Она заварила какой-то очень вкусный чай, Андрей даже не знал, что у них в припасах имеется такой. Андрей держал горячую чашку в руках, принюхивался и не мог надышаться. И все думал, спрашивать у Лизы о происшествии на заправке или нет.
– Пей уже, – хмыкнула Лиза, которая внимательно за ним наблюдала. – Остынет.
– Угу, – сказал он и снова жадно вдохнул почему-то смутно знакомый запах.
Маленький лоскуток света лежал возле ног, отчетливо освещая кусочек мохового ковра, а дальше начиналась кромешная темнота. Деревья, казалось, подступили еще ближе, разглядывая нежданных гостей, сухо шуршали ветками, будто переговариваясь. В низине, за зарослями, что-то потрескивало, будто кто-то огромный возился там, проминая себе дорогу наверх. Андрею стало не по себе, он поежился и потихоньку придвинулся поближе к Лизе. Стремно, конечно, прятаться за девчонку, но Лиза вроде как взрослая… или нет? Сколько ей? Двадцать, как Симону? Или меньше? К тому же вдруг она и правда маг? Магу, наверное, нипочем любые дикие звери и даже ожившие деревья, если такие, конечно, бывают.
Вот, например, стражи. Один взгляд у них такой, что замораживает на месте. Взгляд этот был неспроста – стражи так видели тайное, определяли по одному взгляду преступников, поэтому скрывать от них что-то было бесполезно. Они, конечно, не умели, как инквизиторы, читать мысли и намерения, но преступника, уже совершившего что-то, стражи определяли с легкостью и выслеживали, если он пытался скрыться. Поэтому, конечно, если бы Лиза была магом, они бы это поняли и спросили у нее регистрацию. Потому что все маги, включая даже знатных аристократов и родственников императора, обязаны регистрироваться по месту жительства, а в случае переезда – переоформлять регистрацию в течение трех дней.
– Чего ежишься? Замерз, Птенчик? – вдруг насмешливо спросила Лиза.
Андрей вздрогнул: в первую секунду ему вдруг показалось, что это мамин голос прозвучал откуда-то из темноты. А потом он ошарашенно уставился на Лизу. Как?! Как это может быть?! Лиза умеет читать мысли?! Она что, подглядела сегодня его воспоминание про костер, папину песню и про то, как мама называла маленького Андрея? Получается, Лиза не просто маг, как боялся Андрей? На самом деле все куда хуже. Лиза – инквизитор?! То-то перед ней так раскланивались те маги-отморозки.
Лиза улыбалась – как будто и сейчас читала его мысли – и посмеивалась над его страхом.
– Ты… – пробормотал он, клацая зубами от страха. – Откуда ты…
Что делать с инквизитором, если он вдруг решит напасть, Андрей не знал. Инструкций на этот счет почему-то не было. Тоже звонить в службу спасения?! Как? Если для инквизитора все твои мысли – открытая книга?
– Эй, мелкий, – обеспокоилась Лиза и перестала наконец улыбаться, – ты чего?
– Ты почему меня так назвала? – с трудом выговорил Андрей.
– Мелким? – недоуменно уточнила Лиза. – Я всегда…
– Нет.
– Птенчиком? – Лиза чуть смущенно хмыкнула. – Ну, Симон говорил, что это твое детское прозвище. А ты сейчас сидел такой несчастный и съеженный… и правда похожий на Птенчика. Ну и… захотелось тебя как-то… подбодрить.
– А, Симон говорил… – Андрей облегченно вздохнул. Надо же было такого навыдумывать – про инквизитора и вообще. А оказывается, это у Симона слишком длинный язык.