– А это нормально, что оно живое? – нервно перебил его Андрей.
– Что? – удивился князь.
– Она сейчас как будто посмотрела на меня и шевельнула губами… Будто хочет что-то сказать…
– Это невозможно, – уверенно ответил князь. – Вам, юноша, показалось. Или это ваша фантазия. Полагаю, сегодня у вас чересчур много впечатлений, поэтому…
– Вы разве не видите? – перебил его Андрей.
– Нет, – чуть помедлив, ответил князь и добавил неохотно: – Я, к сожалению, лишен привилегии видеть лицо царицы, но определенно знаю, что она неживая. Это как моментальный снимок магзеркалом. Он не может двигаться, более того, он неразумен. Некоторым излишне впечатлительным натурам кажется, что они замечают движения и даже попытки вступить в контакт, отсюда – легенды о призраках. Эти заблуждения происходят от недостатка образования. Если бы все люди знали теорию, то понимали бы, что образы, привязанные к предмету, стационарны и не могут…
Царица Софья смотрела прямо на Андрея. Ее живые темные глаза были полны страдания – и мольбы? Она медленно, будто с усилием, моргнула, и слеза покатилась по бледной щеке. А потом полные губы шевельнулись, и мурашки посыпались у Андрея по спине от еле слышного шелестящего шепота: «Помоги мне…»
– Как? – дрожащим голосом спросил Андрей.
– Что «как»? – переспросил князь, видимо, недовольный, что его прервали.
«Я научу, – шепнул голос в самое ухо, и щеку обдало холодком: то ли от сквозняка, то ли от ледяного дыхания. – Не бойся…»
И тут ветер задул сильнее, будто приоткрытое окно распахнулось во всю ширь, и оттуда хлынул не просто ледяной воздух, а смерч, ураган, сметающий все на своем пути. Где-то далеко зазвенело разбитое стекло, кто-то закричал.
Ветер ударил Андрея в грудь, выбил дыхание, закружил и потащил за собой. И его опять накрыло той самой ледяной волной, только сильнее прежних – те, скорее всего, были предупреждением, разминкой, а теперь накатил девятый вал, от которого нет спасения. И Андрей захлебнулся и, ему показалось, умер. Сорвался в темноту, бесконечную и бездонную, и долго падал туда, отчаянно трепыхаясь, как птица… нет, как бабочка с мятыми, бестолковыми крыльями. Но потом узкая ладонь царицы легла на грудь, тихий голос велел: «Дыши», а потом: «Лети». И замершее было сердце вспыхнуло огнем и опять застучало, бабочкины крылья расправились, темнота легла под них легким попутным ветром, и в несколько сильных взмахов крылья вынесли Андрея обратно к свету.
– …Сомлел парнишка с вашей экскурсии-то, ваше сиятельство, – низкий хрипловатый голос Михаила Ивановича был полон укора. – Совсем вы его замучили… Нельзя ж так, с непривычки-то…
– С виду он не казался таким хлипким, – виновато отвечал князь, – и… впечатлительным…
Андрей открыл глаза.
Он лежал на полу в тронном зале царицы Софьи. Высокий потолок был весь покрыт росписью. Орлы держали в клювах царскую золотую корону, алая мантия прихотливо завивалась вокруг, переплетаясь с лавровыми ветвями, мечами и стрелами. Четыре черных ворона, грозно распахнув крылья, сидели по краям потолка на постаментах, аллегорически изображающих четыре стороны света.
– Очнулся, касатик, – обрадовался Михаил Иванович.
– Бабочка… – пробормотал Андрей.
– Бредит, – уверенно сообщил князь. – Давайте перенесем его на диванчик и воды…
Андрей поднял руку, указывая на сияющую серебряную бабочку, порхающую под потолком, рядом с нарисованными орлами и воронами.
– Ох ты ж, белый медведь! – охнул Михаил Иванович.
– Однако, – ошарашенно пробормотал князь и замолчал, растерянно глядя на бабочку.
Та, наверное утомившись, спорхнула к царице Софье, повисела в воздухе перед ее лицом, будто разглядывая его, и уселась на плечо, обтянутое черным атласом.
В сиянии ее крыльев тусклая, припорошенная пылью ткань налилась яркой чернотой, бриллианты на воротнике замерцали, а лицо царицы вдруг показалось абсолютно живым. Темные глаза блеснули, будто царица повела головой, поворачиваясь, чтобы лучше разглядеть троицу магов у своих ног.
– Ох ты ж, батюшка медведь, оборони, – испуганно прошептал Михаил Иванович и, соорудив из пальцев какую-то замысловатую дулю, уставил ее в сторону царицы.
– Отзовите ее! – воскликнул князь, больно вцепляясь в плечо Андрея. – Живо!
– Кого? – испуганно спросил Андрей. – Царицу Софью?
– Бабочку, болван! – раздраженно прикрикнул на него князь. – Это же ваш фамильяр!