Первым же делом девушка аккуратно вытащила из своей руки иглу с трубкой, ведущей к капельнице. Очень невовремя она вспомнила, как когда-то вытащила подобную трубку, просто дернув ее со всего размаха. Сказать, что она пожалела об этом — ничего не сказать. Теперь данное действие всегда проводилось со всей возможной осторожностью.
Когда с капельницей было покончено, Робин встала с больничной койки, только сейчас ощутив слабость в теле. Длительное лежание явно не прошло для нее даром. Кое-как размяв конечности, девушка уже более уверенным шагом направилась к выходу из палаты, но стоило ей потянуться к ручке, как дверь отворилась сама, и в проходе появилась молоденькая медсестра. Обе девушки несколько секунд удивленно смотрели друг на друга, первой в себя пришла работница больницы.
— Вам нельзя вставать! — глаза медработницы расширились в ужасе, а в голосе проскользнули нотки паники, хоть и говорила она достаточно тихо.
— Со мной все в порядке, не стоит преувеличивать. Руки-ноги целы, голова тоже в порядке.
Медсестра с сомнением посмотрела на голову Робин, и та только сейчас сообразила, что ее многострадальная черепушка перемотана бинтом.
— Ну ладно, может голова и не совсем в порядке. Но из-за меня уж точно не стоит переживать.
Робин сделала попытку обойти медсестру, но та с удивительной ловкостью перехватила ее и начала оттеснять к кровати.
— Врач был совершенно другого мнения, — девушка вела себя безапелляционно, и Робин быстро поняла, что спорить с ней совершенно бесполезно, поэтому молча дошла до койки и легла, позволив повторно поставить себе капельницу.
— Хорошо, ваша взяла, сопротивляться не буду, — Робин слабо улыбнулась и подняла вверх ладонь свободной руки в примирительном жесте. — Тогда хотя бы ответьте на вопрос. Другие герои — как они? Если я здесь, то и других пострадавших должны были доставить сюда, ведь так?
Медсестра быстро закончила с капельницей и начала поправлять подушку, помогая Робин улечься удобнее. Сперва канадка подумала, что ей не ответят, но все же ошиблась.
— Все живы, — коротко пробубнила работница больницы. — Вам сейчас не о других нужно думать, а о себе. Отдыхайте, я приду проведать вас утром.
Робин широко улыбнулась, маскируя раздражение. Ответа она все-таки не получила. Но хотя бы появился шанс, что все было не так скверно, как можно было подумать сначала.
«Все-таки держать отношения в секрете сложно. Будь все иначе, я бы просто спросила «как Ястреб?» А вот не могу, иначе это вызовет подозрения, а лишние разговоры нам ни к чему. Особенно они ни к чему Кейго»
Робин лежала неподвижно и улыбалась с пустым взглядом ровно до того момента, как дверь с тихим щелчком закрылась. Девушка дождалась, когда шаги в коридоре стихнут, после чего снова взялась за иглу, осторожно вытащив ее из руки, а после встала с кровати. Что бы там не говорил врач, Робин была уверена, что ее состояние не было настолько уж плохим, и нахождение в горизонтальном положении было не столь обязательно. В ее прошлом были случаи и похуже, и оклематься удавалось гораздо быстрее. Все-таки герои, как ни крути, были крепче простых людей, а некоторым еще и причуды помогали.
Выбраться в коридор повторно Робин не решилась. Побоялась снова наткнуться на кого-то из медсестер или врачей. Единственным путем отхода оставалось окно, которое, к большой радости девушки, оказалось не закрыто. Вот только эта радость быстро сошла на нет, когда до нее дошло, что ее рабочей формы нигде не было, а на ней была надета медицинская роба, в которой будет весьма проблематично находиться на улице.
Пару минут Робин потратила на размышления о том, что же ей делать, но в итоге ни к чему так и не пришла. Размотала бинт на голове, оставив его на кровати, и выпорхнула в окно на призванных крыльях в том, в чем была. Первостепенной задачей было найти Кейго, остальное уже не так важно.
Спустя некоторое время перелетов между однотипными окнами больницы Робин почувствовала себя глупо. Так, как не чувствовала давно. Даже не так — она почувствовала себя нелепо. Ночью, в дурацкой робе светло-зеленого цвета и тапочках, которые так и норовили соскользнуть вниз.
Девушка старалась держаться от окон на расстоянии, чтобы никто случайно не заметил ее, хотя предполагала, что в такое время все нормальные люди спят. Но все же она не хотела рисковать. Территория вокруг здания пустовала, поэтому случайно спалиться перед кем-то из пациентов было бы совсем уж глупо.
Закончив с очередным рядом окон, Робин обогнула здание, принявшись осматривать другую сторону. Первым, что бросилось в глаза, было дерево, своими раскидистыми ветвями закрывавшее обзор на две палаты. Девушка с минуту пыталась высмотреть хоть что-то среди ветвей, но темнота и пышная листва делали свое дело, так что внутренности комнат разглядеть так и не удалось.
Робин сделала еще несколько попыток углядеть хоть что-нибудь, мысленно матеря несчастное растение и недоумевая, какого черта его вообще высадили так близко, да еще и в таком месте, но в итоге, плюнув на безопасность, подлетела поближе, чтобы хотя бы мельком посмотреть на пациентов палат. Кейго-то было заметить проще простого, он и без своих крыльев был очень даже приметным, а уж с ними…
Стараясь вести себя тихо, Робин подлетела к дереву сбоку и отодвинула одну из мешавших ветвей. Та царапнула стекло, и девушка аж дыхание задержала, боясь, что ее заметят. В палате было до безобразия темно, даже свет из щели под дверью не пробивался, но Робин не сдавалась, продолжая всматриваться. А когда из темноты на нее уставились два больших и круглых, как у рыбы, глаза, чуть не пискнула от внезапно обуявшего ее ужаса и неожиданности. Неизвестный пациент ночного визита не ожидал в той же степени, поэтому последнее, что заметила Робин — это начавший открываться рот и еще больше округлившиеся глаза. Палиться и дальше было нельзя, поэтому девушка нырнула вниз, угодив в кусты, растущие у стены, и затаилась, прислушиваясь к окружающим звукам.
К удивлению Робин криков не последовало, но в уши врезался противный писк, очень похожий на ультразвук, заставивший девушку поморщиться. Это гнусное ощущение длилось всего несколько секунд, но, чтобы почувствовать себя ошалевшей, хватило и этого. С минуту девушка просидела в кустах, приходя в себя, а после потихоньку выбралась — все еще оставалась вторая палата.
Вынырнув из пышной растительности, Робин снова раскрыла крылья и взлетела вверх, стараясь как можно быстрее подлететь к окну и заглянуть в палату. Оказавшись на одном уровне с окном, она на несколько секунд зависла рядом с нужным местом, вздыхая с облегчением — наконец нашла.
Дернув створку окна в сторону, Робин постаралась как можно скорее оказаться внутри, но замерла на полпути. С больничной койки на нее смотрели такие знакомые глаза, но их выражение было далеким от дружелюбного. Кейго выглядел напряженным, готовым к действиям, даже несмотря на свое плачевное даже с первого взгляда состояние.
— Эй, спокойно, это всего лишь я, — Робин говорила тихо, но не переходя на шепот, чтобы ее голос все-таки можно было узнать.
Пока она так и оставалась в оконном проеме, ожидая реакции Кейго. Мужчина все еще выглядел напряженным, хоть и не таким, каким был в первый момент.
— Робин? — Таками попытался сесть, но это не получилось, и он лишь болезненно поморщился. — Откуда ты здесь?
— Тихо, не шевелись, — девушка наконец забралась внутрь палаты и закрыла за собой окно. Ей было больно даже смотреть на Кейго. Ему снова досталось по полной программе. — И как ты можешь догадаться по моему элегантному наряду, я к тебе из соседнего корпуса в гости пришла. Точнее, прилетела.
Кейго уже расслабленно откинулся на подушку и сглотнул, тихо усмехаясь. По какой-то необъяснимой причине он даже ждал появления Робин. За проведенное вместе время он уже успел достаточно хорошо изучить ее, поэтому знал — подобная выходка была в ее стиле. И черт, он был рад видеть девушку, очень рад.