Открытие парламента позволило народу лицезреть королеву во всем монаршем блеске.
Первыми шествовали бароны, графы и кавалеры ордена Подвязки; за ними следовал стареющий Сесил, а на шаг сзади - его сын Роберт. Далее выступал новоиспеченный лорд-канцлер, несущий государственные печати Англии и сопровождаемый двумя оруженосцами: один нес королевский скипетр, а другой Меч Державы в алых ножнах, украшенных золотыми геральдическими лилиями. Звуки труб возвестили о прибытии королевы. Аура всепобеждающей верховной власти окружала ее, и каждый из собравшихся преклонил перед ней колено.
***
Поскольку в последнее время двор стал весьма унылым местом, многие дамы - и Сабби в их числе - предпочитали развлекаться за пределами дворцовых стен. По крайней мере, Уайтхолл находился в центре Лондона, и дамы могли посещать театры и лавки торговцев, конюшни на Кендлвик-стрит, мастерские ювелиров на Ломбард-стрит и конские ярмарки на рыночной площади Смитфилдсквер.
Повинуясь внезапному капризу, Сабби отправилась верхом в Темз-Вью, чтобы там переночевать. Начался снегопад. Стоя у широкого окна хозяйской спальни и поглядывая на дорогу, Сабби начала уже терять надежду на то, что Шейн сегодня здесь появится.
Ее бесило, что вечно получается одно и то же: невозможно было знать заранее, когда им удастся свидеться в следующий раз. Они встречались от случая к случаю, урывая время от своих разнообразных обязанностей. Постоянным яблоком раздора между ними было то, что он налетал как ураган и тут же исчезал снова; а в результате, когда им все-таки удавалось повидаться, драгоценные минуты растрачивались на перепалки.
Иногда она ночевала в Темз-Вью одна; случалось и так, что он являлся среди ночи, увешанный оружием, одетый в черное, настороженный и злой.
Он мог скользнуть в постель, прижать ее к себе горячими руками, и тогда они предавались любви неистово и яростно, словно в последний раз.
Сабби вздохнула и собиралась уже отойти от окна, но тут она увидела всадника. Она сбежала по лестнице вниз, чтобы встретить его, и с изумлением обнаружила, что перед ней стоит не Шейн, а Мэтью. Уже не в первый раз у него перехватило дыхание от ее красоты, и он от всего сердца пожалел, что в эту холодную зимнюю ночь она ждала не его.
- Господи, Сабби, как я рад тебя видеть! - воскликнул он, смеясь и обнимая ее; при этом холодные мокрые хлопья снега падали с его плаща ей на платье. - Ты уже сказала ему, что леди Девонпорт - это ты?
- Нет, и, может быть, именно поэтому он носит меня на руках и обращается со мной как с королевой. Зато я все сказала вашей матери.
- Джорджиана приезжала в Лондон? - удивился он.
- Да. Она столкнулась со мной, когда я была одета.., ну, очень по-домашнему. Вот она конечно и подумала, что я - молодая жена Шейна. Я ей во всем призналась, и она меня заверила, что ничего ему не скажет.
- Вы друг другу понравились? - напрямик спросил Мэтью.
- Да, благодарение Господу. Меньше всего хотелось бы нажить врага в лице собственной свекрови!
Они уселись перед жарким камином, и Сабби налила по бокалу подогретого с пряностями сидра.
- Это напомнит тебе родной дом. А ты по каким делам здесь оказался?
- Знаешь, дела странные. Я только что доставил две больших партии мрамора с острова Порбек. Этот мрамор предназначался для покупателя, который задумал какую-то грандиозную перестройку, и тем не менее Хок предупреждал меня, чтобы с этим грузом все было шито-крыто. Мне только одно и требуется - узнать у него, где и когда я должен выгрузить мрамор. Для такой морозной погоды я мог бы придумать и более приятное занятие, чем жонглировать глыбами холодного розового мрамора.
Входная дверь резко распахнулась, и Шейн впустил в дом невысокую темную фигурку, а заодно и небольшой смерч из снежных хлопьев.
- Франсес! - ахнула Сабби. - Сейчас же идите к огню и согрейтесь!