Мэтью угрюмо заметил:
- Ну и мрачную же картинку ты нарисовал... Война с Испанией, а потом война с Ирландией.
- Я смотрю на вещи здраво, Мэтт. Если у нас есть голова на плечах и мы будем готовы сразиться с испанцами на море, мы завоюем победу для Англии, а потом, может быть, сумеем добиться прочного мира. С Ирландией все не так. Воевать придется на суше. Это дело долгое и кровавое. Ты же знаешь, как не хотят люди служить в тех частях английской армии, которые стоят в Ирландии. Англия может раз за разом силой подчинять эту страну своему владычеству, и все без толку: бунт будет вспыхивать снова и снова, потому что ирландцы фанатики, одержимые забияки. Они скорей откажутся от пищи, чем от возможности подраться!
- Времени у нас в обрез... Ты отправишься с этими сведениями к королеве или к Берли?
- Я пойду на "Дерзновенном" домой, в Девон, потому что испанцы именно там постараются высадиться.., если мы им позволим.
Тебя я заброшу в Ливерпуль и дам с собой депеши для королевы и Берли. Я предупрежу Дрейка и лорда-адмирала, Говарда. Королевский флот уже давно начал подготовку... Ни для кого не секрет, что Филипп собирается на нас напасть. Я хочу, чтобы ты приказал всем хокхерстовским кораблям подтягиваться к Девонпорту. Для капитанов дам тебе письменное распоряжение.
Мэтью чувствовал себя польщенным. Еще бы! Ему снова доверяют такие важные дела, и он понял, что наконец-то былое предательство ему прощено.
- Тебе останется мало времени для Сабби... - заметил он, оставив деловой тон.
Шейн улыбнулся в темноте:
- Времени достаточно.., для свадьбы.
А Испания.., и Англия.., и весь этот чертов мир пусть обождут.
С первыми лучами рассвета "Дерзновенный" поднял якорь и направился по фьорду Карлингтон-Лок к Ирландскому морю. Хокхерст командовал кораблем, и Сабби нашла его на мостике.
- Голубка моя! - сердечно обрадовался он. - Эта сказочная земля принадлежит тебе.
Взяв маленькую, холодную руку жены, он согрел ее своими ладонями. Она обвела взглядом вершины гор, окутанные туманной дымкой.
- Может быть, нам следует отдать ее О'Нилу? - тихо спросила она.
- Сабби, учись у меня: что твое - не выпускай из рук.
Она отвела глаза от гор. Теперь она смотрела Шейну в лицо. Она вглядывалась в резко очерченный рот, в крепкий, надменно поднятый подбородок и выступающие скулы, немало добавляющие к общему впечатлению мощи и бьющей через край жизненной силы. Волна торжествующей любви нахлынула на Сабби, и она едва слышно согласилась:
- Да, я ., я не выпущу из рук то, что мое...
- Нам предстоит пересечь Ирландское море: возьмем курс на Ливерпуль. Если погода не переменится - будем там засветло. Ты не составишь мне компанию за обедом?
- Для меня будет великой честью пообедать в обществе капитана "Дерзновенного", - церемонно ответила она, лукаво покосившись на него.
"Господь всеблагой", - подумал он, - знает ли она сама, что может сделать со мной одна ее улыбка? Знает, наверняка знает: она женщина до мозга костей".
- Спущусь-ка я лучше в каюту.., как только мы выйдем в открытое море, я, чего доброго, осрамлюсь у всех на виду.
Он поднял ее руку, прижал к своей щеке и, ограничившись этой мимолетной лаской, озабоченно спросил:
- Любовь моя, ты все еще страдаешь от морской болезни? Странно, ты уже давно должна была бы привыкнуть к качке. Отдыхай, пока можешь, а я через час приду тебя проведать.
- Попытайся не слишком раскачивать корабль, - со смехом попросила она и покинула палубу.
На сей раз морская болезнь мучила ее не слишком сильно, и, когда корабль пришвартовался в Ливерпуле, Сабби о ней и думать забыла.
Шейн заперся с братом на два часа, после чего Мэтью сошел с корабля с письмами для королевы и приказами для капитанов хокхерстовских кораблей.
***
Для Шейна и Сабби был доставлен изысканный обед, приготовленный лучшим поваром Ливерпуля исключительно из всевозможных даров моря. В серебряных супницах, источавших дразнящие ароматы, были поданы отварные раки, креветки, крабы и омары. Здесь было все - от искусно запеченных сигов до золотистых жареных устриц.