Хулгу раззявил рот, обливаясь сине-зелеными слюнями, схватился за древко и попытался вырвать оружие из раны. Но Ястреб не дал, снова вжав его в стену.
– Ты убил мою мать, – прохрипел Ястреб. – Моего дядьку, мою тетку, моего двоюродного брата. Я тебя на куски разорву, падаль!
Силен был хулгу, способный одной рукою вырвать сердце у Кулика и с легкостью закинуть Посвященного на высокий сук кедра. Но сейчас нашла коса на камень: хулгу выдирал копье, Ястреб загонял глубже. И никто не поддавался, напрягаясь из последних сил.
Когда раздался дикий вопль раненого хулгу, люди рода Орла у сходной площади повскакивали со своих мест. Зашевелились Черные Кабаны вокруг изгороди, запылали костры в лесу. Снаружи и внутри селения началась суматошная беготня и крики. Их было хорошо слышно, но Ястреб оставался к ним равнодушен: он вел свой бой в собственном доме. Хулгу захрипел, как оказалось, призывая тем самым на помощь безглавого Зяблика. Тот пошел на этот хрип, медленно переставляя огромные вздувшиеся ноги.
Вспыхнул яркий солнечный свет, это, одним ударом отбросив шкуру со входа, в дом безбоязненно вступила Рысь. Хулгу увидел ее и дико заверещал. На гостью повернулся Зяблик, только чтобы получить прямо в обрубок шеи полную горсть синего порошка. Снадобье соприкоснулось с оголенным человеческим мясом обрубка шеи, закипело, зашкворчало. Зяблик свалился навзничь безжизненной тушей.
Рысь была – сама смерть. Ее лицо так и осталось в белой краске, а еще полностью побелели волосы.
Ястреб обернулся с абсолютно сумасшедшей улыбкой. И немудрено после всего свершившегося.
– Р-р-рысь, как я рад тебя…
– Держи копье, дурнина! – перешла на визг Рысь, сверкнув зелеными огнями глаз.
Ястреб осекся и еще крепче вжал хулгу копьем в стену. Предательски затрещало древко. Оно было предназначено для серьезных нагрузок, но не до такой степени. Девушка торопливо разворачивала сверток в грязной, опаленной огнем шкуре. Оттуда показались сразу четыре кинжала Посвященных. Хулгу, почуяв опасность, рванулся с места, но копье мешало. Тварь обрушила на Ястреба удары когтистых лап, однако длины копья хватало, чтобы уберечься от них и не отпустить древко. Пусть это давалось нелегко и требовало от охотника запредельного хладнокровия. Рысь внезапно швырнула в хулгу горсть синего порошка. Тот совсем по-человечески закашлял и стал часто моргать, видимо, на время она его ослепила. Девушка тотчас очутилась рядом с чудищем и вонзила в его руку один из кинжалов. Хулгу снова издал такой вопль, что затряслись стены. Впрочем, особого впечатления это на противников не произвело. Чудище попыталось вырвать кинжал целой рукою. Но ее схватил Ястреб и прибил к стене вторым кинжалом. Потом резким пинком намертво вогнал трехгранное лезвие по самую рукоять.
– Теперь ноги ему прибивай, – скомандовала Рысь.
Хулгу заметно ослабел, почти не сопротивляясь. Вскоре он только и мог, что верещать со стены. Рысь уже отцепила от своей шубки большой мешок с очередным снадобьем. Привязала его к копью, прямо перед полусгнившим носом хулгу. Похоже, тварь поняла, что это, сразу рванувшись, да так, что зашатался весь дом.
– Как я скажу – быстрее ветра летишь прочь из дома, – не оборачиваясь к Ястребу, произнесла Рысь.
– А ты?
– А я следом. Помнишь гром-варево на моем острове? Оно в этом мешочке.
Ястреб понимающе кивнул.
Рысь крикнула:
– Беги!
И сама бросилась следом за ним. Ястреб выскочил, едва не сбив Зубра, который стоял у самого входа с копьем настороже. Причем конец копья почему-то горел ярким красным пламенем. Молодой охотник пролетел мимо него, поскользнулся на залитой дождевой водой тропке, пропахал животом пару метров по грязи. Зажмурился, закрывая уши ладонями. Он хорошо помнил действие гром-варева и потому решил не испытывать судьбу. Рысь же выхватила у Зубра горящее копье и с силой метнула внутрь дома. Также нырнула в ближайшую яму с криком:
– Ложитесь!
За нею свалился Зубр.
Ба-ба-ба-а-а-ах!!!
Вздрогнула земля. На месте дома возник огненный столб, рванувший высоко в небо. В стороны полетели ошметки кровли, комья земли и прочего мусора. Потом руины охватило жадное пламя, распространяя невозможный жар.
Ястреб осторожно приподнялся и осмотрелся. Зубр лежал рядом, отброшенный взрывной волной. Он часто моргал и сплевывал грязь, которой наглотался, грохаясь прямо в лужу. Рысь, теперь уже не белая, а грязно-коричневая, как в первую их встречу, хлопала себя по уху, слегка оглохнув от взрыва.
Со стороны ворот, почему-то открытых, заходила группа Черных Кабанов во главе с Рылом. А с середины селения к ним осторожно приближались мужчины рода Орла.
– Ух ты, – похвалил Рыло, наблюдая, как медленно кружатся над местом взрыва куски горящей кровли. – Занятные у вас колдуны, род Орла. Красиво костры зажигают. Нам бы таких. Я так понял, вы одолели хулгу?
– Мы нашли хулгу, – быстро сказала Рысь, едва Ястреб открыл рот, дабы поведать о жестокой битве с проклятым чудищем, – но мы его еще не одолели.
– Где же он? – спросил Рыло.
Зубр и Рысь одновременно указали на Ястреба. Тот с изумлением выпучил на них глаза.
– Да вы…
Он хотел продолжить гневную тираду, но язык не послушался, а затем и само тело внезапно стало оседать к земле. Последнее, что он увидел перед долгим крепким сном, – как Рысь деловито опускает духовую трубку, метнув иглу ему в плечо.
– Но это же Ястреб! – несмело пробурчал кто-то из подошедших рода Орла. Рысь поцокала язычком.
– Настоящий Ястреб принял смерть от лап хулгу в собственном доме. А хулгу в его обличье попытался опять всех обмануть. Но меня не проведешь. Вяжи его, Зубр!
Глава 9. Истинный враг
1.
Черные Кабаны тащили плененного хулгу, словно знатного зверя, которого требуется забить и съесть с участием всего племени на разгульном пиршестве. Пусть хулгу никто не намеревался потреблять в пищу, но почему-то вождь Живоглот решил устроить показательное представление, где отводил главную роль этой твари. А в качестве зрителей пригласил почти всех старейшин соседних родов. Плененное чудовище сопровождали Рысь и Зубр, как люди, сумевшие его обуздать. По ним никаких распоряжений вождя не было, но Рыло посчитал, что будет несправедливо лишить главных добытчиков хулгу возможности обожраться от пуза на гулянке Черных Кабанов.
Ястреба тащило четверо бойцов, замотав в шкуру мамонта и прикрепив к нему две палки вроде носилок. Рядом, судя по голосам, шла Рысь, непринужденно болтая с Рылом. Рыло, как и положено недалекому увальню, млел и пытался выдавать остроумные шутки. Потуги выглядели так себе, но островной дух был благосклонен к Черному Кабану и вежливо подхихикивал.
Ястреб сначала хотел покричать, что возникла какая-то неразбериха, и он никакой не хулгу, но затем передумал. Во-первых, потому что ему не поверят: было бы чудно, если бы любого виновника отпускали, лишь только он укажет, что никого не обижал. Во-вторых, потому что решил для начала присмотреться и узнать, почему же Рысь посчитала его хулгу, отчего ей с готовностью подпел Зубр. И в конце концов, какого островного духа, раз он хулгу, его не тащат зарывать на Кладбище Шаманов?
Потом он вспомнил обстоятельства битвы с чудищем и внезапно похолодел от страшной догадки. Ведь Рысь оставалась наедине с хулгу, когда он выбежал. Пусть и на короткий миг, но вдруг его хватило хулгу, чтобы тот успел освободиться, убить девушку и вырваться под личиной Рыси наружу. А чтобы никто не догадался – бабахнул дом со всеми мертвецами.
Через некоторое время объявили привал. Кабаны небрежно бросили пленного на землю, а сами пошли к гремевшей неподалеку реке, пополнить запасы воды. Послышались одинокие крадущиеся шаги. Охотника несильно пнули. Голос Зубра тихонько прошептал: