– Не вижу в этом смысла, – ответил Слава.
– Тогда объясни, какая необходимость привела убийцу Шиферовой явиться с цветами на похороны своей жертвы?
– Вот тут я допускаю, что стрелял другой бандит, а Ястреб управлял джипом. Еще возможен иной вариант. Дурдин появился на Березовском кладбище, пытаясь обеспечить себе алиби. Мол, не шизик же я, чтобы «засветиться» на похоронах жертвы. – Голубев посмотрел на Бирюкова: – Какое, Игнатьич, у тебя мнение на этот счет?
– Такой вариант возможен, – сказал Бирюков. – Но есть и еще один. Не знаю, может, это из области мистики, однако психологи говорят, будто что-то неотвратимое, чему нельзя противиться, влечет убийц на могилы своих жертв. Хотя нет тут ни чувства вины, ни угрызений совести. Тут что-то другое, скорее, подсознательно связанное с примеркой, с предчувствием их собственной участи.
– О таком помешательстве некоторых убийц я тоже слышал, – подхватил Слава. – Возможно, Ястреб как раз из тех самых, кто поддается такому влечению.
– Положительная характеристика Дурдина тебя не смущает? – вновь спросил Лимакин.
– Она пока голословная. Надо в военкомате полистать личное дело Юлиана. Кстати, Петя, в каком состоянии сейчас Альберт Беломорцев?
– По словам полковника Тарана, есть надежда, что скоро Альберт Кириллович заговорит. Но что он расскажет – большой вопрос.
– Мне думается, скрывать ему нечего.
– Его причастность к банде исключаешь?
– По-моему, Клава Шиферова впутала Альберта в махинацию с приобретением машины Васютина, и преступная пирамида стала рушиться.
– Слишком круто она рухнула.
– Жадность фраеров сгубила. Мало им показалось штрафных поборов с автовладельцев на трассе. Решили крупный хапок урвать и подавились.
– По-твоему, переодетые гаишники на серебристом «Мерседессе» – это…
– Дурдин, Зырянов и кто-то третий, – не дал договорить Лимакину Слава.
– Уверен, что не Беломорцев?
– Стопроцентно. Видимо, неизвестному пока для нас третьему принадлежит «Мерседес» с фальшивыми милицейскими номерами, на котором троица шарашила по трассе. В пользу этого предположения говорит такой факт: Беломорцев уже лежал полуживой в лесу около дачного поселка «Астра», когда бандиты расстреляли Шиферову и Ремера. Было их трое. Наводчик – в красной «восьмерке» и два ухореза – в черном джипе. – Голубев посмотрел на Бирюкова. – Как, Антон Игнатьич?…
– Убедительное предположение, – согласился Бирюков. – Приложи, Слава, все силы, чтобы выявить этого третьего. Если придется объявлять розыск, то надо заранее подготовить ориентировки на всех троих. А теперь, когда появились двое подозреваемых, проведем у них обыск. Надо искать вещи Васютиных.
– Для опознания придется пригласить из Новосибирска Ивана Турунтаева, – сказал Лимакин. – В протоколе допроса вместе с домашним адресом я записал и номер его мобильника.
– Созвонись срочно с Иваном Ильичом и попроси, чтобы приехал завтра к девяти часам утра. Начнем с Дурдина. После навестим усадьбу Зырянова. Заодно тщательно осмотрим их автомашины. Возможно, что гаражные замки придется отмыкать без ключей. Предупреди Лену Тимохину, чтобы прихватила с собой набор отмычек.
– Мое присутствие при обысках необходимо? – спросил Слава.
– Непременно. Работы будет много.
– Тогда я сегодня уточню в военкомате характеристику Юлиана Дурдина.
– Обязательно уточни. Попутно поинтересуйся другими контрактниками. Может быть, среди них найдутся такие, кто служил вместе с Дурдиным.
Глава XXI
Районный военком – сухощавый подполковник предпенсионного возраста встретил Голубева приветливо. Без лишних слов он приказал старшему лейтенанту отыскать личное дело прапорщика Дурдина и после того, как старлей ушел выполнять распоряжение, поинтересовался:
– Чем Дурдин привлек ваше внимание?
– Хотим на службу в милицию его уговорить, – увильнул от правды Слава.
– Не советую этого делать, – сухо сказал подполковник. – Вояка Дурдин хороший, но для работы в органах милиции он не подходит.
– Почему?
– Заносчив и груб. Склонен к экстремальным поступкам. Вряд ли такой сотрудник станет находкой для милиции.
Голубев улыбнулся:
– Такого добра у нас своего хватает.
Подтверждение сказанному подполковником Слава нашел в личном деле, которое довольно скоро принес старший лейтенант. «Заносчив и груб. Склонен к экстремальным поступкам и необдуманному риску» – такими словами заканчивалась в целом положительная характеристика, подписанная командиром воинской части, где на контрактных условиях служил прапорщик Дурдин. Все награды подтверждались документами. Была в деле и фотография Юлиана в камуфляжной форме. По просьбе Славы старший лейтенант тут же скопировал ее на ксероксе.