— А так у меня ее не будет, вы полагаете?
— Вы открываете брешь, я наношу удар. Я не получаю его территории, а вы просто занимаете освободившуюся позицию. И никаких ведущих к вам следов.
— Интересно, как это я открою для вас брешь, чтобы не осталось никаких следов?
— А вот над этим нам и надо поработать, — ответил я.
Он изогнул бровь, во взгляде его недоверие смешивалось с презрением. Но это меня не расстроило, ибо я знал, что он у меня на крючке.
— А что получаете вы? Он вам просто не нравится?
— И это тоже. Терион давно уже сидит у меня занозой в одном месте, и мне, признаться, надоело. А еще он только что попытался прикончить моего друга. Но что еще важнее, я сейчас работаю кое над чем, а он, весьма вероятно, мне помешает.
— Над чем это таким вы работаете?
— Пытаюсь организовать магазин, где будут торговать ведрами не-ваше-дело-чего по оптовой цене.
Клянусь, он почти улыбнулся.
— Ладно.
— Так как мы это сделаем?
— То, что о вас рассказывают, правда? Что у вас есть ручной джарег?
— Ручным я бы его не назвал. Он работает со мной. К чему вы клоните?
— Один из телохранителей дико их боится. Если джарег на него кинется, он потеряет сознание.
— А напарник?
— К нему есть подход.
— Деньги?
Чеша покачал головой.
— У меня есть кое-что на него.
— А к вам это не приведет?
— Я намерен обвинить во всем именно того парня.
Я подумал.
— Вы так и так собирались его прикончить, да?
— Раньше или позже.
— Личное дело?
— Да.
Я кивнул.
— Значит, мы в игре?
— Когда действуем?
— Завтра.
Он широко раскрыл глаза.
— Слушайте…
— Можно послезавтра, но это предел.
Чеша застыл, потом нахмурился и проговорил:
— Вообще говоря, может и получиться. А сегодня можете?
— Сегодня?
— Да. Нынче же вечером.
Пожалуй, это честно, решил я. Раз уж я взялся подгонять, немудрено и в ответ получить то же самое. Но расклад мне подходил. Я глубоко вдохнул, медленно выдохнул.
— Согласен.
Он кивнул.
— Как с вами связаться?
— Дерагар, парень, с которым вы договаривались о встрече. Передайте для него сообщение, оно дойдет и до меня.
— Куда передать?
— Вам знакомо «Голубое пламя»?
— Это где готовят перченые колбаски?
Признаться, этот тип уже почти мне нравился.
— Да, — ответил я. — Он будет там.
— Хорошо. Что-то еще?
— Нет. Хотите, чтобы я ушел первым?
Он кивнул. Я поднялся, открыл дверь и вышел. По спине у меня то и дело пробегали мурашки, но под плащом незаметно. Я двигался медленно; уверенности для, все-таки на меня смотрели и его люди, и мои телохранители; а также и потому, что мурашки на спине — такая штука, которую нельзя, ни в коем случае нельзя показывать посторонним.
12. Угрозы — или связи
Лойош опустился мне на плечо, а Дерагар, Нески и третий парень, чьего имени я так и не узнал, окружили меня.
«Ротса говорит, чисто, босс.»
Мы вышли на улицу и двинулись обратно к конторе Крейгара. Идти обратно было неспокойнее — полагаю, потому что уже не над чем было раздумывать. В контору мы вернулись через потайной ход — не хотелось, конечно, вести туда других, но еще меньше мне сейчас хотелось разгуливать одному перед конторой. Плохо для карьеры, знаете ли.
Затем я велел Дерагару отправляться в «Голубое пламя» и ждать, пока туда доставят адресованное ему сообщение.
— Хорошее заведение, — заметил он.
Я кивнул.
— Закажи себе что-нибудь соответствующее. За мой счет.
— Буду на связи.
— И не дай себя убить, — велел я.
Он кивнул и удалился. Даже не пикнув. Где Крейгар откапывает таких ребят? Кстати, о Крейгара; отпустив Дерагара, я снова спросил, как там он. Нормально, ответили мне. А безопасно ли у него там? Возможно, ответили мне. Как в старые добрые времена.
«Ну, что скажешь, Лойош?»
«Насчет?»
«Он сделает как договорились, или подстроит мне ловушку?»
«Пятьдесят на пятьдесят, босс.»
«Ну, думаю, все-таки наши шансы чуть получше. Не намного, но все же. Он хочет получить эту территорию, а это его шанс.»
«Если бы мы могли ему доверять.»
«Ну да.»
Я забился в свой уголок и, чтобы хоть чем-нибудь заняться, наточил все ножи. Потом предложил чего-нибудь пожевать; Лойош согласился. Даже удивительно. Шутка. Один из крейгаровых ребят сходил на улицу и вернулся с гусиным супом. То есть эта штука называлась «суп», но там почти не чувствовалось жидкости — гусятина, овощи, весьма острые приправы и вермишель, которая хрустела на зубах, хотя все прочее было скорее жидким. Лойош категорически одобрил блюдо, хотя сообщил, что для Ротсы оно показалось островатым. Я заметил, что всему виной слабый организм самки; не уверен, что Лойош стал ей это передавать.