Мысленно еще раз проиграл весь план, шаг за шагом, выискивая все варианты, которые могут пойти не так, и придумывая, как мне поступить, чтобы исправить — если не все, то хотя бы большую часть.
И в общем-то все сложилось не так уж плохо. Да, оставались места, где было скорее «вероятно», чем «именно так», но почти на каждое из них у меня имелось прикрытие.
«Думаю, Лойош, у нас получится.»
«Я тоже так думаю, босс, но мне не нравится, что я буду не в помещении.»
«На самом деле это даже лучше.»
«Да, ты уже говорил. Но я не понял, почему.»
«Потому что ты остаешься именно там, где ты мне нужен.»
«Знаю. Но где именно и зачем?»
«Снаружи. С вот этой игрушкой в лапе, готовый пустить ее в ход.»
Я указал на маленькую прозрачную колбу, которую вручил мне Морролан — стандартную военную дымовую гранату, волшебную лишь частично и потому очень надежную.
«То есть ты боишься нападения вне помещения?»
«Точно. И если так случится, то я буду карабкаться на утес по высеченным в скале ступеням, и не смогу сам защититься.»
«Понял,» — передал он.
Дерагар, хлопнув в ладоши, отворил дверь.
— Господин Талтош, к вам посетитель.
— Что, самая ослепительно прекрасная иссола, какую ты только раньше видел?
Он кивнул.
— Значит, вы ее ожидали. Что ж, мое мнение о вас выросло на несколько пунктов.
— Хорошо. Теперь я смогу спокойно заснуть, и жезл мне не понадобится.
— Жезл?
— Неважно. Пригласи ее сюда.
— О, конечно.
Я поднялся.
— Привет, Сара, — проговорил я, — спасибо, что заглянула.
Она крепко обняла меня, а потом чмокнула в макушку.
Многие говорят, что музыка таит в себе магию; некоторые утверждают, что в магии есть музыка. Не знаю. По мне, это одна из тех умных фраз, на которые окружающие мудро кивают, вот только когда пытаешься найти в них практический смысл, толку нуль. Может, я и неправ; не моя территория.
Именно к музыке, однако, магия применялась почти в первую очередь, это правда — по крайней мере, так сказала Сетра, а значит, это ближайшее практическое воплощение истины; и почти так же долго магические искусства усиливаются с помощью музыки. К нынешним временам некоторые стали в этом деле экспертами.
В общем, если даже забыть о глупых афоризмах, есть масса чар для музыки, и масса музыкальных инструментов, которые умеют зачаровывать. У многих иссол такие есть, и леди Саручка не исключение. Как-то она упомянула зачарованный баритон, которому не может найти применения — ей неинтересно ни играть на нем просто так, ни вливаться в оркестр, где нужен именно такой. Как правило, она играет на таких инструментах, чтобы одновременно и петь; и хотя я видел, как она выступает вместе с другими музыкантами, но не больше чем с четырьмя одновременно. Как-то она сказала, что важно не количество музыкантов, а размер сцены; она предпочитает «интимные уголки», что, как я понимаю, соответствует малому размеру.
Исходные чары, которые накладываются на музыкальный инструмент, включают, разумеется, способность играть на нем. Насколько я понимаю, чем лучше понимаешь музыку, тем лучше они работают — а еще лучше, если точно знаешь, как играть именно на этом инструменте. Что-то в этом роде.
Ну и поскольку речь изначально шла о равновесии, чем лучше ты играешь на инструменте, тем лучше для тебя работают заклинания, которые используют инструмент для усиления волшебства, тем лучше работает само волшебство. Ну и чем лучше ты как волшебник — в общем, понятно.
Сара заполучила — не вдаваясь в подробности, как именно — баритон, который делал и то, и другое; заклинание позволяло любому нормально играть на нем, а чары даровали музыканту полный контроль над псионическим действом. В общем, теперь, полагаю, понятно, зачем я хотел воспользоваться им.
Если у тебя нет нужных умений, ты нанимаешь того, у кого они есть; а если не можешь — находишь способ изобразить их наличие. Порой я думаю, что так и состоялась моя карьера.
— Всегда пожалуйста, — проговорила она, передав мне футляр с инструментом. — Вот то, что ты просил.
Я взял его, но открывать не стал.
— Присаживайся.
Так она и сделала, потом осмотрелась.
— Это здесь ты сейчас живешь?
Я сел напротив, расслабился, скрестил ноги. Она сидела ровно, однако выглядела столь же расслабленной.
— Я тут не живу, скорее остановился ненадолго. До завтрашнего дня.
— Да?
— А потом все уладится.
— Что уладится?
— Если все сработает, мне незачем будет больше убегать.