аэроплан. Его нигде не было видно. Блэйк совершил еще один головокружительный маневр, и Фармен увидел уже три аэроплана, преследующие их. Самолет с белыми полосами оказался впереди, отрезая путь к отступлению.
Фармен развернул пулемет, пытаясь навести его на первый самолет, и судорожно нажал на гашетку. Трассирующая очередь ушла далеко вниз от немецкого самолета.
Да можно ли вообще попасть в прыгающую мишень, когда сам скачешь, как мяч! В сражении должны участвовать системы наведения, компьютеры, ракеты с головками самонаведения! Он поднял ствол выше и дал еще одну очередь. Все равно слишком низко. Немец приближался. У пулемета не было никакого прицела, не говоря уже о системе захвата цели. Фармен боролся с вырывавшимся оружием, стараясь взять немецкий самолет на мушку. Ничего не получалось. Фармен израсходовал все патроны, так ни разу и не задев вражеский аэроплан. Ему понадобилась целая вечность, чтобы установить новую ленту. Блэйк выписывал невероятные акробатические фигуры, стараясь уйти от огня противника.
Пулей оторвало кусок обшивки прямо под локтем Фармена. Пулемет снова был готов к стрельбе, и Фармен выпустил очередь по немцу, когда тот пролетал над правым рулем их аэроплана. Руль разлетелся в щепки. Немец ушел вправо, набрал несколько футов высоты, развернулся и спикировал на них сверху. Его пулемет строчил не переставая. Блэйк бросил аэроплан вниз и резко взял вправо; Фармен чуть не вылетел из кабины от такого маневра. Оглядевшись, он увидел, что немец исчез.
- Где? - закричал он. Он хотел спросить, где находится немец, но на такой сложный вопрос не хватило дыхания.
- Смылся, - заорал в ответ Блэйк. - Смотри: друзья!
Фармен глянул в том направлении, куда указывал рукой Блэйк. В пятистах футах над ними ровным строем шли пять "Ньюпоров". Ведущий помахал крыльями, и самолеты повернули на восток.
- Ты в порядке? - спросил Блэйк.
- Вполне, - ответил Фармен. Но когда их аэроплан подхватил нисходящий поток воздуха, ему стало совсем худо. Фармен едва успел перегнуться через борт, и его вырвало.
Блэйк вернулся из столовой, захватив кусок черного хлеба и открытую консервную банку с паштетом. Они пошли в домик за ангаром. Энри дал Блэйку бутылку домашнего вина и два стакана. Поставив все это на стол, они принялись делать бутерброды.
- Он хотел убить меня, - сказал Фармен. Эта мысль не давала ему покоя. - Он хотел нас убить. Блэйк отрезал себе еще кусок хлеба.
- Конечно. Я бы тоже его убил, если б смог. Такая работа - его и наша... Но я не ждал его сегодня в этом районе. Хотя... - Лицо Блэйка исказила гримаса. - Его трудно вычислить.
- Его?
Блэйк перестал жевать и нахмурился.
- Ты же знаешь, кто это был, не так ли?
Фармен шевельнул губами, но не смог произнести ни слова.
- Только у Кейсерлинга аэроплан фиолетового цвета, - сказал Блэйк.
- Я доберусь до него, - прошептал Фармен.
- Легко сказать, - ответил Блейк. На его лице появилась кривая усмешка. - К тому же, тебе не мешало бы потренироваться в стрельбе из пулемета.
- Я доберусь до него, - повторил Фармен, сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
На следующий день пошел дождь. Огромные темные облака висели низко над землей, обрушивая на нее потоки воды. Все полеты были Отменены, и летчики сидели в домике за ангаром, попивая вино и слушая, как капли дождя барабанят по крыше. Проснувшись утром и услышав Шум дождя, Фармен надел плащ и пошел проверить "Пика-Дон". Самолет, укрытый брезентом, уныло стоял под дождем.
После скудного обеда Блэйк отвел его в один из ангаров, где хранились деревянные ящики с патронами и пулеметными лентами. Блэйк научил Фармена, как заряжать ленты и осматривать патроны. Он вручил Фармену стандартный патроноприемник, в который мог войти только патрон без брака, и следующие несколько часов они занимались тем, что набивали пулеметные ленты. Работа была скучной и монотонной. Все патроны были похожи друг на друга. Бракованные встречались очень редко.
- Ты всегда делаешь это сам? - спросил Фармен, осматривая свои черные от работы руки. Он не привык к такого рода занятиям.
- Если хватает времени, - ответил Блэйк. - Пулемет и так часто заедает. Когда Кейсерлинг выписывает над тобой круги, ты можешь рассчитывать только на пулемет, мотор и крылья. И если что-нибудь из этого откажет - пиши пропало.
Фармен промолчал. Дождь стучал по крыше. В другом конце ангара работали механики.
- Как ты попал сюда? - наконец спросил он. - Зачем это тебе?
Блэйк отложил пулеметную ленту и с недоумением посмотрел на Фармена.
- Повтори еще раз. Только помедленнее.
- Это французская эскадрилья. А ты американец. Что ты здесь делаешь? Блэйк хмыкнул.
- Как - что? Сражаюсь с немцами.
- Это понятно. Но почему вместе с французами? Блэйк снова принялся набивать ленту.
- Когда здесь появилась американская эскадрилья, я мог, конечно, пойти к ним, но отказался. Им давали самолеты, на которых не хотели летать ни французы, ни англичане. А я уже привык к своему самолету.
- Я не это имел в виду, - сказал Фармен. - Ты приехал сюда еще до того, как Америка вступила в войну, так?
- Да, в шестнадцатом году.
- Это я и хотел выяснить. Почему ты помогаешь Франции? Тебя ведь это не касается. Зачем ты здесь?
Блэйк продолжал проверять патроны.
- Мне кажется, что меня это касается. Как и всех остальных. Эту войну затеяли немцы. Если мы покажем им, что против войны выступает весь мир, то больше войн никогда не будет. Я хочу, чтобы это была последняя война.
И Блэйк снова принялся проверять патроны.
- Не очень-то надейся на это, - вздохнул Фармен.
Дождь продолжал барабанить по крыше, как будто играл военный марш.
Двумя днями позже к ангарам с шумом подъехали три грузовика. Они привезли горючее для эскадрильи и двадцать столитровых бочек с керосином, выгрузив их возле кухни.
Фармен соорудил примитивный фильтр, сложив в несколько раз кусок парашютного шелка и заставив механиков выскоблить пустые бочки из-под бензина. Процедура очистки продолжалась мучительно долго, и отфильтрованный керосин ни по виду, ни по запаху не отличался от исходного продукта. Залив пробную партию в бак, он запустил двигатель, и тот заработал на малых оборотах. Как он потом выяснил, ни один инжектор не засорился.
Два дня он фильтровал керосин. В помощники дали механика, но Фармен не слишком доверял ему, потому что тот никак не мог понять, что работа двигателей напрямую зависит от качества топлива. Один раз пришел Деверо, поглядел на них и удалился, не сказав ни слова.
В перерывах между полетами приходил Блэйк. Фармен показал ему, сколько грязи оставалось на фильтре. Блэйк хмыкнул.
- Все равно это всего лишь керосин, - сказал он. - На нем не летают. С тем же успехом можно засыпать в баки зерно для птиц. Не знаю, для чего он тебе нужен, но я в жизни не поверю, что керосин способен служить горючим.
Фармен пожал плечами.
- Завтра я подниму "Пика-Дон" в воздух. Завтра ты и скажешь, что думаешь об этом. Справедливо?