Наваха мелькнула высоко, пройдя по чьему-то лицу, и сразу низко. Би развернулась, каким-то невероятным образом маневрируя на пятачке между людьми. В одну сторону, за спину человека с ружьем, полоснув его по затылку, и в другую, уклоняясь от копья с широким наконечником. Кровь брызнула на ближайшую колонну, вверх взлетела рука с синей татуировкой, отрубленная по локоть, Би обошла группу наемников изящным, почти танцевальным пируэтом, словно случайно зацепив одного из них по виску…
Снова хлопнул игольник Кейна – наемник рухнул в паре шагов от Мириам, пальцы все еще сжимались на рукояти длинного ржавого ножа. Она взглянула на индикатор зарядов, и снова прицелилась в центр зала. Би рубанула очередного противника по шее, и прыгнула, на этот раз низко, сбив с ног сразу двоих с ружьями. Игольники Кейна и Мириам выстрелили одновременно, отшвырнув от нее еще одного наемника. Ее наваха мелькнула над полом, среди обрывков окровавленных тряпок, разрубив голень кинувшемуся на нее человеку, взлетела вверх, вонзившись в пах следующему. Воительница обошла падающее тело, полоснув по шее, и перерубила направленное на нее копье вместе с рукой, а затем сложилась в низком выпаде, достав по бедру человека, бегущего уже не к ней, а от нее, в глубину зала.
Краем глаза Мириам заметила, как вышел из-за колонны Кейн – уже не скрываясь, он прицельно расстреливал оставшихся наемников. Би, развернувшись на окровавленном пятачке среди колонн и тюков, сорвала с бедра маленький игольник, и тоже стреляла – куда, Мириам не видела, лихорадочно выглядывая в прицельной рамке хоть какое-то враждебное движение. Кто-то копошился за укрытиями, но вяло. Кричал раненый с перерубленной ногой, отползая подальше от Би – пока она не подскочила к нему, полоснув навахой.
Стоны стихли после нескольких прицельных выстрелов Кейна, и больше никто не двигался. Мириам опустила игольник, и снова посмотрела на индикатор зарядов.
– Это… все? – Спросила она каким-то совершенно чужим голосом.
Никто не ответил. Кейн прошел в центр зала, и Мириам показалось, что он что-то шепчет, словно разговаривая сам с собой. Би, присев у тюков, сосредоточенно вытирала наваху обрывком чьей-то куртки.
Только сейчас Мириам почувствовала, что у нее замерзли руки – ладони были холодными и мокрыми от пота. Она набросила на шею ремень игольника, внезапно ставшего очень тяжелым, и огляделась.
Возможно, ей не следовало этого делать. Запахи крови и порохового дыма мгновенно вызвали воспоминания о дворе госпиталя, и собственном доме, дополнив их видом изрубленных трупов на бетонном полу, среди одежды и ворохов неузнаваемых тряпок. Она оглядывала зал, с секунды на секунду ожидая спазма в животе, приступа тошноты, но его все не было. И она смотрела дальше: наемник с татуировкой в виде птицы, с пробитым виском, а рядом другой, молодой, который был жив всего минуту назад – с глубокой раной, пересекающей грудь, словно каньон в пустыне…
Тошнота не приходила, и Мириам обреченно поняла, что ее не будет. Зрелище, открывающееся вокруг, больше не казалось ей страшным, ничто не дрожало и не обрывалось внутри. Она обернулась, посмотрев на колонну, которая укрывала ее во время боя. Щербины и дыры остались от пуль, каждая из которых предназначалась ей – и не значили ровным счетом ничего.
Внезапно она почувствовала отвращение – к собственной бесчувственности, равнодушию, пугающим больше, чем все остальное, случившееся за день.
– А почему ты… рубила их? – Спросила она у Би. – У тебя же был пистолет?
– Это тактика. – Ответил Кейн вместо Би. – Она отвлекала внимание от нас, при этом позволив нам стрелять. Иначе нас могли задавить числом.
Мириам кивнула. Голова казалась пустой, заполненной чем-то легким и прозрачным.
– Но мы же могли попасть в тебя?
– Как и они. – Ответила Би. – И что?
– Сколько зарядов у тебя осталось? – Неожиданно спросил Кейн, и Мириам не сразу поняла, что он обращается к ней. – Я видел, ты проверяла.
– Двадцать два. – Ответила она.
– А было?
– Тридцать шесть.
– Хорошо, ты сохранила ясность. Знаешь, скольких ты убила?
– Трех… кажется.
– Четырех. Есть правило, о котором знают в Крепостях – человек, убивший трижды, не усомнится, убивая в четвертый раз…
– Зачем ты ей это говоришь? – Спросила Би.
– Чтобы сказать. – Монах забросил винтовку за спину. – Моих здесь девять, надеюсь, их души найдут лучшее пристанище.
– Думаешь, у них есть души? – Би встала, отшвырнув тряпку.
– Души есть у всех – даже у тебя, прайм.
Маска повернулась в его сторону. Щелкнула наваха, складываясь.
– Позови свою девушку. – Наконец сказала Би. – Тут еще есть живые, за теми ширмами. Их нужно забрать.
Тина споткнулась, и Мириам подхватила ее, уже в который раз не дав упасть. Висящий на левом плече игольник отчасти уравновешивал их, но иногда девушка опиралась на нее слишком сильно, и шершавый плащ Би, наброшенный на ее плечи, больно задевал ссадину на скуле. Тина легонько сжала ее руку – то ли удерживая равновесие, то ли из благодарности. Говорить у нее не очень получалось, губы были разбиты, и, похоже, что-то случилось с языком. Второй девушке, которую тащил Кейн, пришлось хуже – ей порезали лицо. Анита остановила кровь лоскутом, оторванным от своего дорогого зеленого платья, и теперь шла рядом с Кейном, гладя ее по голове, и что-то шепча на ухо. Была ли она той подругой, о которой Анита волновалась больше всего, или просто знакомой, Мириам так и не поняла – Анита словно окаменела, зайдя на склад. Она едва сказала пару слов, за все товремя, пока они ходили среди изрубленных трупов, разыскивая источник плача. Би переворачивала тела в поисках татуировок, Кейн шептал что-то мертвецам, а Анита молчала. Не потому, что боялась – судя по всему, за свою жизнь рыжая видела вещи и пострашнее. Но сейчас ей было явно не по себе, и, заметив взгляд, украдкой брошенный ей в спину Би, Мириам поняла, почему.
В ее голове тоже никак не укладывалось – девушка с фигурой акробатки, к которой она ворвалась в ванную, никак не могла иметь отношения к тому, что она видела сейчас вокруг.
А потом они начали находить подруг Аниты, и все вопросы отпали сами собой…
Тина, опирась на ее плечо, шла прихрамывая, и ее босые ноги оставляли кровавые следы на мостовой – не слишком яркие, но заметные. Мириам знала, что все ее тело под плащом представляет собой сплошной кровоподтек, и помнила, что некоторые из этих ушибов могут быть смертельны – она не раз слышала о людях, умирающих из-за разорванных внутренних органов. У Тины были красивые глаза, зеленые, яркие, но Мириам, поймав ее взгляд, не обнаружила в нем страдания – та словно спала наяву, глядя куда-то вдаль, в ей одной известное пространство.
Идущая впереди Би остановилась, приветствуя движущийся навстречу патруль. Тина посмотрела куда-то вниз, и сказала невнятно:
– Эй, у тебя порваны джинсы.
– Что?
– Джинсы на коленках. Нужно будет новые купить. Тут заводик есть, на холме, где их шьют. Там дешево выходит.
– Да. – Ответила Мириам. – Я куплю… обязательно.
Полдень прошел, они стояли посреди улицы, в тени холмов Хокса, и ждали, когда подойдут гвардейцы. Мириам вспомнила другой полдень, два дня назад – долгие блуждания по незнакомому городу, и какая-то девушка, идущая следом за Би. Совсем другая, даже внешне, смешная и наивная, словно только что с фермы…
– Анита. – Сказала Мириам, и рыжая обернулась. – Можешь поспрашивать у своих про девушку? Загорелая такая, с колечками тут и тут, Пионой зовут?
V.
«Индюк» встретил их прохладой и раскатами хорошо знакомого басовитого хохота. Смеялся Арго, да так, что слышно было на площади. Позади остались раскаленные пустые улицы, пахнущие дымом, Мириам сбежала по ступенькам, в тень, думая о холодной воде и холодном молоке. И у самой двери замерла, вспомнив, откуда они пришли, и что там случилось.
За столом посреди зала играли в карты Арго, Рок, и пара наемников. Би остановилась рядом, и просто смотрела – явно не следя за игрой, а думая о чем-то своем.