Леся выбрала самый большой, нестерпимо оранжевый, с толстой, уже отходящей скорлупой шкурки. Очистила, с наслаждением вдыхая запах елки и стеклянных игрушек. И стала есть, разглядывая в окно дорогу к своей новой жизни.
Когда внизу, под окнами нарядной многоэтажки ахнул глухой взрыв и через минуту послышались далекие крики и гудение сирен, Марьяна смеялась, держа на весу руку с растопыренными пальцами. Ногти сверкали свежим перламутром.
— Погоди-ка, — Иванна, сведя начерненные бровки, грузно встала с пуфика и, отпихивая ногой скулящую Галатею, вышла из комнаты, шаркая тапками в кухню. Марьяна замолчала. Татьяна, взбивая в мисочке пену, подняла прилизанную голову, прислушиваясь.
— Там кажется, что-то…
— Маша! — Иванна возникла в дверях, повелительно махнула рукой. И рявкнула на любимицу, — та пошла, блядина! Танечка, посиди пока. Потом они шли по коридору мимо амуров и наяд, а он все никак не кончался. Наконец, под руками хозяйки зазвенели цепочки и засовы на входной двери.
— Стой тут. Не лезь, поняла? Мелькнул у лифта синий халат в золотых розанах. Марьяна послушно стояла, вцепившись рукой в дверную ручку. Сердце то колотилось изо всех сил, а то замирало, будто его не было. Тогда казалось, и воздух вокруг кончился. Прошло пять минут, а может быть, сто лет, лифт загудел и тут же двери раскрылись, цепкая рука ухватила Марьянины пальцы.
— Девонька… — небольшие глазки Иванны приблизились, а в них как-то ничего и не разглядеть, — слышишь, девонька?
— Да, — сказала Марьяна. И вдруг ее затрясло. Вырывая руку, она кинулась к лифту, но барменша снова схватила ее, больно выворачивая, и потащила к высокой двери в квартиру. Толкнула, так что Марьяна почти стукнулась носом.
— Давай, скорее. Открывай уже! Скважина уворачивалась, бегая по кожаной обивке. Но вот туго щелкнул замок. Впустил их и снова щелкнул, когда Иванна прижалась всем телом, захлопывая.
— Что… — мертвым голосом сказала Марьяна.
— Слушай. У него, может, денег припрятано? Может, знаешь где? Мне щас отдай. Как все кончится, заберешь. Через полчаса менты будут тут, все опечатают. Вы расписаны?
— Нет…
— Да стой! — удар обжег Марьяне щеку, — не рвись, дура! Успеешь.
Скорее думай. Есть что надо забрать? До ментов? Марьяна подняла руку и приложила к горящей щеке. Качающимся взглядом посмотрела на сосредоточенное лицо в толстых, забеленных кремом морщинах. И ответила, все так же держа себя за лицо, будто убери она руку, голова упадет вниз, укатится.
— Да. Ковровая дорожка мягко ложилась под туфельки. Плыли красивенькие картинки на стенах. Раскрылся сумрачным озером огромный кабинет с книгами за стеклом. Иванна за спиной одобрительно цыкнула. Марьяна упала на коленки рядом со столом, нашарила пальцем ключик и открыла ящик. Выдвинула, цепляясь ногтями, стала вытаскивать потертые конверты и передавать их Иванне. Когда ящик опустел, встала, покачиваясь. Та, складывая конверты в аккуратную стопку, сунула их в глубокий вырез халата. Повела толстыми плечами, проверяя.
— Закрой. Чтоб как всегда.
— Да… Иванна взяла ее за руку и повела обратно. Марьяна послушно торопилась следом, натыкаясь на деловитую спину. Они вышли из квартиры, а внизу, в холле первого этажа уже бились возбужденные голоса, гудел лифт.
— Так. Стой, вроде ты открываешь, ясно? Она отбежала к своей двери и встала за ней, высунувшись наполовину. Лифт открылся, оттуда побежали какие-то люди, обступая Марьяну. А она держалась за ручку двери, растерянно оглядывая плавающие вокруг лица.
— Что такое? — пронзительный голос Иванны ударил в уши, — случилось что? А ну… Она вышла и, протолкавшись через толпу, встала рядом с Марьяной.
— Там… там ваш муж, — сказал кто-то и умолк.
— Что? — прошептала Марьяна и стала садиться, а рука все цеплялась за дверную ручку, вытягиваясь, как резиновая. И все вокруг засуетились, у рта пролилась вода, чьи-то руки подхватили под спину. Официальный голос под серой фуражкой говорил какие-то слова, задавая вопросы. Слышался методичный голос Татьяны, и в нем, Марьяна вяло удивилась, оказавшись в кресле, в кабинете Токая — в голосе этом — радость, спрятанная под манерным сожалением.
Время от времени все перекрывал пронзительный голос Иванны. И тогда Марьяна водила глазами, чтоб найти и держаться. Чтоб не думать о том, что ей сказали.
— Вам придется проехать с нами. Для выяснения обстоятельств. Холодные глаза на рыхлом потном лице брезгливо обежали смуглые Марьянины скулы под косыми прядками стриженых волос.