– Знаешь, весь этот военный полет… – Вереск замолчал, подбирая правильные слова, – Я все еще отказываюсь верить в то, что мы попали в период Античности. Колизей, города-государства, ожившие легенды… Ласарисс каждый преподносит что-то новое. Даже не знаю, нравится мне жить, балансируя на бритве острых ощущений, или нет.
– Все ты прекрасно знаешь, любитель драйва! – подколол я Мотива.
– Но, честно говоря, только полеты с тобой удовлетворяют мою потребность в острых ощущениях, – Акино сменил тему, льстя мне. Было приятно слышать подобные слова, однако я предпочёл оставить эту маленькую деталь в тайне.
– Только полеты доставляют тебе острые ощущения? – притворно изумился, дразнящее проводя скользкими от масла пальцами по промежности любовника. На другой руке выпустил когти и осторожно царапнул ягодицу своего сахарного мальчика. Нашел его губы и страстно поцеловал, не желая больше отвлекаться не на что другое.
Мягко коснулся крылом бока Аки, щекоча чувствительную кожу перьями. Кулачок Вереска сжался на моей эрекции, заставляя несдержанно толкнуться в его руку. Поймал зубами нижнюю губу партнёра и медленно ввел в него палец. Бедра Вереска напряглись и тут же расслабились. Сместился вниз, ведя влажную дорожку языком по солнечному сплетению Акино к низу живота. Палец, смазанный в масле, легко скользил в тугом анусе Грезы. Распластал крылья по ступеням для равновесия и вобрал в рот возбужденную плоть Мотива, заставив его шумно втянуть в себя воздух и немного прогнуться в пояснице.
– Даффи, глубже! – потрясающе хрипловатым голосом попросил сахарный, мягко надавливая мне на затылок. Покорно выполнил его просьбу, беря глубже, одновременно с этим заканчивая растягивать Аки. Приласкал шелковистую головку языком, дразнящее поглаживая поджавшиеся яички подушечкой указательного пальца. Задвигал головой, делая своему парню глубокий минет, но давая дойти до финала.
Сжал собственный член, чувствуя невыносимую потребность войти в своего Мотива прямо сейчас. Плавное движение вверх, бережно опустился на Акино, проникая в него. Любовно провел большим пальцем по крепко сжатому пухлому рту, наклонился и поцеловал Вереска в губы, замерев и терпеливо дожидаясь, когда Греза привыкнет к моему вторжению в себя.
Расправил трепетно подрагивающие крылья, умопомрачительно целуясь с партнёром и неспешно двигая тазом. С тихим стоном Вереск качнул бедрами навстречу, чуткими пальцами пробегая по крылу, ведя по вздыбленным перьям от основания к излому. Игриво прикусил точеную шейку, подхватывая Аки под колени и ускоряя темп проникновения.
Мы снова слились в Экстазе, счастье накрыло липким покрывалом, оседая глубоко внутри. Страстная ночь уходила, растворяясь в темноте…
***
На востоке небо затянулось нежно-розовыми тонами. Встречали рассвет на крыльце дома, не заботясь, что кто-то может увидеть нашу наготу. Аки водил по татуировке Иггдрасиля на моем правом бедре, прижавшись щекой к крылу. Удовлетворенно прикрыл глаза, сосредотачиваясь на движении тонкого пальчика, повторяющем изгибы тату.
– Знаешь, Мировое Древо на коже тахиллина – это очень символично, – вдруг проронил Вереск, целуя меня в плечо.
– Объясни свою мысль, – я заинтересованно приоткрыл глаза.
– Крона – это верхний мир, небо. Корни, соответственно, земля. Не думаю, что ты вкладывал в эту татуировку понятия Ада и Рая по славянской мифологии. Ствол соединяет землю и небо, нижний и верхний мир, являющиеся полными противоположностями друг друга. Тут находятся гарпии и прочие крылатые, – Греза очертила листву Мирового Ясеня и скользнула к корням, – А тут расположились нелетающие разумные. А ты – это ствол Древа, ось на стыке двух миров, надежно их соединяющая.
– Да вы философ, молодой человек, – хмыкнул, приобняв своего сахарного крылом, – Ищите смысл там, где его нет. Я просто так набил это тату, без всякого таинственного подтекста.
– Это совсем не важно. Главное то, что теперь у нее появился смысл, – протянул Аки, заглядывая мне в глаза. Где-то запел жаворонок. Мы замолчали, прислушиваясь к чужой песне.
– Дафф, а ты помнишь слова из книги “Поющие в терновнике” о песне птицы на смертном одре в терновнике, насадившейся на самый острый шип? – внезапно и задумчиво спросил Вереск, как только утренняя пташка замолчала.
– Что за мысли у тебя сегодня, Аки? – взволнованно прижался губами к виску Мотива, – Я смотрел фильм. Но это было так давно… Кроме основного сюжета ничего вспомнить не могу. К чему ты ведёшь?
– Все лучшее достается ценой великого страданья, – как-то горько и надрывно проронил мой сахарный мальчик, резко притягивая меня к себе и целуя в губы.
– На Земле так и было, милый. По крайне мере в моей жизни. Но теперь все изменилось. Я живу на полную катушку, как и прежде. Меня окружают прекрасные существа, – стиснул в ладони пальчики Грезы, – К тому же у меня есть ты…
Заветное признание так и не сорвалось с моих губ. Вереск приложил палец к моему рту и улыбнулся. Одновременно нежно и грустно.
– Я знаю, Данни. И ты все знаешь. Сейчас не то время, чтобы проявлять сентиментальность. Просто поклянись мне, что никаких шипов в груди и предсмертных песен, – меня любовно погладили по крылу.
– Клянусь, никакого суицида! – шутливая клятва легко сорвалась с моих губ.
====== Битва ======
– Я скоро вернусь, сахарный… – нежно провел пальцем по щеке своего Мотива. Аки вместе с Вайли оставались под надежной охраной в поселении Ши. Хёвдинг с отрядом воинов покинул клан еще три дня назад, чтобы присоединиться к отрядам кентавров и других Баваан Ши для преодоления Кофинских гор. Гарпии из стаи Аэллы сопровождали их на протяжении всего пути. На рассвете все пешие отряды достигнут залива Мерабелон и тогда я поведу гарпий в воздушные просторы над Айос-Ни.
– Береги себя! Меня не будет рядом, чтобы залечить твои раны, – тонкие пальцы отчаянно сжали мои плечи, надежно защищённые кожаными наплечниками. Сухие губы мимолётно коснулись моего рта. Одарив своего любимого волной нежности и тепла, отстранился и поднялся в воздух, провожаемый взволнованным взглядом вересковых глаз…
Под моим крылом безмятежно спал Крит, не подозревая, какие потрясения ждут его сегодня. Мощный взмах крыльев подбросил меня вверх, стремительный полет над Кофинским хребтом. Бедро обожгло неожиданным жаром. Коснулся Жезла Власти, посылая гарпиям сообщение о том, что скоро буду над местом сбора.
От каменных склонов гор отделились десятки и сотни теней, смазанными молниями поднявшимися в воздух. Меня давно ждали. Издал острый приветственный крик, на который тут же ответили, едва не оглушив. Четыре вожака стай метнулись ко мне, приветствуя лично. Выражая свою волю через Жезл, дал команду набирать высоту. Многокрылым вихрем Крылатые помчались в поднебесье, отвоевывать былое величие и влияние.
***
Император Мелисс был разбужен, когда ночные сумерки разрезали первые розовые лучи заметавшегося рассвета. В городе творился полнейший хаос. Стремительно загорался свет в окнах. Зловеще звонил тревожный колокол, сообщая Грезам о надвинувшейся беде. Стражники поздно заметили подступавшие к стенам города войска, которые очень удачно скрывала ночная тьма, а позднее туманная мгла. С востока к Айос-Ни подобрались отряды мягко ступающих сфинксов. С юго-запада и юга подошли войска кентавров и Баваан Ши, выступающие одним фронтом.