Тогда к забывшемуся полусном
Приблизился, должно быть, Главный Саван
И бросил наземь узел с полотном.
Тут остальные — слева, сзади, справа —
Подкрались ближе, и сказал их вождь:
«Жизнь для тебя отрадней станет, право,
Как только саван ты себе сошьешь.
И примиришься духом ты всецело;
Сними доспех — он нас приводит в дрожь.
Смотри, как можно ловко и умело
В ушко иглы[131] любую нить продеть».
Он внял совету и взялся за дело.
«Ты — шей, а мы всем хором будем петь.
Но для начала выслушай признанье:
Мы трусы,[132] осужденные на смерть
Роднёй — или погибшие в изгнаньи».
И хор запел, пронзителен и чист;
Но не слова рождались в их гортани,
А лишь один тоскливый птичий свист.
Про Черную башню знаю одно:
Пускай супостаты со всех сторон,
И съеден припас, и скисло вино,
Но клятву дал гарнизон.
Напрасно чужие ждут,
Знамена их не пройдут.
Стоя в могилах, спят мертвецы,[133]
Но бури от моря катится рев.
Они содрогаются в гуле ветров,
Старые кости в трещинах гор.
Пришельцы хотят запугать солдат,
Купить, хорошую мзду суля:
Какого, мол, дурня они стоят
За свергнутого короля,
Который умер давно?
Так не все ли равно?
Меркнет в могилах лунный свет,
Но бури от моря катится рев.
Они содрогаются в гуле ветров,
Старые кости в трещинах гор.
Повар-пройдоха, ловивший сетью
Глупых дроздов, чтобы сунуть их в суп,
Клянется, что слышал он на рассвете
Сигнал королевских труб.
Конечно, врет, старый пес!
Но мы не оставим пост.
Все непроглядней в могилах тьма,
Но бури от моря катится рев.
Они содрогаются в гуле ветров,
Старые кости в трещинах гор.
I
То, чего аскет искал
Возле Фиваидских скал[134]
И Атласская колдунья[135]
Бормотала в новолунье,
То, о чем, таясь, молчат
Тени, что в тумане мчат
Конной призрачной ордой
Под Бен-Балбенской грядой,
Всадники, чей лик отмечен
Бледностью сверхчеловечьей,
Облеку в свои слова.
Суть их знанья такова.
II
Человек — в цепи звено,
Ибо в нем заключено
Два бессмертья: не умрет
Ни душа его, ни род.
Всяк ирландец испокон
Чтил бесстрашия закон,
Ибо, встретив меч врага,
Знал: разлука недолга.
Сколь б дюжий гробокоп
Землю заступом ни скреб,
Все, кому он яму рыл,
Ускользают из могил.
III
Тот, кто молвил в старину:
«Боже, ниспошли войну!»[136] —
Знал, что, если спор велик
И слова зашли в тупик,
Человек мужает враз,
Пелена спадает с глаз.
В битву ярую вступив,
Он смеется, все забыв, —
Ибо даже мудрый впасть
Должен в буйственную страсть,
Чтоб не искривить свой путь,
Выбрать друга, вызнать суть.
IV
Помни, скульптор, верь, поэт:
В модных школах правды нет.
Делай дело — и блюди
Божью истину в груди.
Знай, откуда что пошло:
Измеренье и число,
Форм египетских канон,
Вольный эллина уклон.
Чти превыше всяких вер
Микеланджело пример:
Ведь не зря его Адам
Зажигает кровь у дам,
Кружит головы невест.
Погляди, как точен жест.
Правит творческой рукой
Совершенства сон мирской.
Есть у мастеров старинных
На божественных картинах
За фигурами святых
Дивный сад, где воздух тих,
Где безоблачные выси,
Травы, и цветы, и листья —
Словно грезы, что подчас
Спящих переносят нас
На какой-то остров дальний —
Чтоб, очнувшись в душной спальне,
Знали мы: за явью скрыт
Мир иной. Скрипит, кружит
Колесо… Едва затмились
Вековые сны, явились
Калверт, Вильсон, Блейк и Клод[137]
Новый возвести оплот
В душах; но сменилось круто
Время — и настала смута.
вернуться
Ушко иглы — ассоциируется у Йейтса с механизмом перерождения (реинкарнации).
вернуться
Мы трусы… — Возможно, трагическая ирония заключена в том, что герою после смерти достается общество трусов.
вернуться
Стоя в могилах, спят мертвецы. — В древней Ирландии существовал обычай хоронить королей и вождей, павших в битве, стоя, лицом к вражеской земле.
вернуться
То, чего аскет искал /Возле Фиваидских скал. — Окрестности египетских Фив во времена около IV в. н. э. были областью многочисленных христианских монастырей и отшельнических скитов.
вернуться
Атласская колдунья — имеется в виду поэма П. Б. Шелли «Атласская колдунья». Шелли был одним из любимых поэтов Йейтса.
вернуться
Тот, кто молвил в старину: / «Боже, ниспошли войну!» — имеется в виду Джон Митчелл (1815–1875), борец за свободу Ирландии, основатель журнала «Объединенные ирландцы». В его «Тюремном журнале» (1854) есть запись, пародирующая привычные слова молитвы «Ниспошли нам мир, Господи» — «Ниспошли войну, Господи».
вернуться
Калверт Эдвард (1799–1883) — английский художник, предтеча символистов.
Вильсон Джордж (1848–1890) — художник-прерафаэлит. Хотя остается не вполне ясным, его ли имел в виду Йейтс или кого-то из его более ранних однофамильцев.
Лорен Клод (1600–1682) — французский художник, высоко чтимый символистами автор пейзажей с античными руинами.