V
Верьте в ваше ремесло,
Барды Эрина! — назло
Этим новым горлохватам,
В подлой похоти зачатым,
С их беспамятным умом,
С языком их — помелом.
Славьте пахаря за плугом,
Девушек, что пляшут кругом,
Буйных пьяниц в кабаке
И монаха в клобуке;
Пойте о беспечных, гордых
Дамах прошлых лет и лордах,
Живших в снах и вбитых в прах,
Пойте щедрость и размах, —
Чтобы навеки, как талант свой,
Сохранить в душе ирландство!
VI
Под Бен-Балбенской горой
Йейтс лежит в земле родной.
Возле церкви — ряд могил,
Прадед здесь попом служил.
Место сиротливо, пусто,
Нет ни мрамора, ни бюста,
Только камень-известняк
Да завет, гласящий так:
Холодно встреть
Жизнь или смерть.
Всадник, скачи!
(1892–1916)
Шеймас Руа, крестьянин.
Мэри, его жена.
Тейг, его сын.
Айлиль, поэт.
Графиня Кэтлин.
Уна, ее кормилица.
Дворецкий графини Кэтлин.
Привратник графини Кэтлин.
Два демона, переодетых купцами.
Крестьяне, слуги, ангельские существа.
Действие происходит в Ирландии в стародавние времена.
Комната, в которой горит очаг. Голые темные стены. Сквозь открытую дверь виден лес; деревья нарисованы узорчатыми силуэтами на фоне бледно-золотистого неба. В целом сцена должна производить эффект иллюстрации в старинном часослове.
Мэри, женщина около сорока лет, сидит и что-то мелет на ручной мельнице.
Мэри
Что это куры переполошились?
Тейг, четырнадцатилетний подросток, входит с кучей торфа, сваливает ее перед очагом.
Тейг
В округе голод; люди говорят,
Что мертвецы встают из гроба.
Мэри (прислушиваясь)
Ишь ты,
Как раскудахтались! С чего бы вдруг?
Тейг
А вот еще похуже: в Таберване
Замечен лопоухий человек,
Махавший, словно нетопырь, ушами.
Мэри
Куда же твой отец запропастился?
Тейг
А позапрошлой ночью на погосте
Близ Кэррик-оруса пастух наткнулся
На человека без лица: взамен
Глаз, носа, рта — сплошная маска кожи.
Мэри
Глянь, не идет ли твой отец.
Тейг выглядывает за дверь.
Тейг
Мэри
Тейг
Там в кустах две птицы —
Или не птицы — трудно разглядеть
За листьями: как совы, но с рогами,
И на меня они глядят с угрозой.
Мэри
Тейг
Толку нет
Молиться, говорит отец. Господь
И Матерь Божья дрыхнут и не слышат,
Что целый край, охваченный бедой,
Кричит, как кролик на зубах куницы.
Мэри
Не богохульствуй, сын. Накличешь горе
На всех — и на меня, и на отца.
Ах, поскорей бы он домой вернулся!
Входит Шеймас.
Ну наконец! Ты что так долго делал
В лесу? А я схожу с ума от страха,
Все думаю: что там с тобой стряслось,
Не приключилась ли беда какая…