(Бросает на пол мешок с деньгами.)
Свободно тратьте: наш Хозяин щедр.
Тейг останавливается и поднимает деньги.
Они с Шеймасом уходят.
Мэри
О душегубы! Бог накажет вас!
Он вас иссушит, как сухие листья,
Сметенные Судьбой к его вратам.
Второй купец
Ругайся сколько влезет — Он не слышит.
Первый купец
Бесчисленных, как листья, нас Хозяин
Наслал на мир губить посев людской,
Как насылают саранчу. Когда же
Он сам придет — когтями раздерет
Луну и звезды бледные погасит.
Мэри
Второй купец
Надейся на Него.
Ты будешь есть щавель и лебеду,
Пока не ослабеешь до того,
Что за порог переползти не сможешь.
Мы поглядим.
Мэри падает без чувств. Первый купец поднимает свой коврик, переносит к очагу и смотрит на огнь, потирая руки.
Чуть не вцепилась в нас.
Итак, сверните шею этой куре,
Пошарьте там, на полках, нет ли хлеба,
Муку рассыпьте на пол, наколите
На вертел эту птицу и зажарьте.
Хвала Хозяину, все превосходно,
Поужинаем мы и отдохнем,
В золе горячей согревая пятки.
Перед занавесом: лес с виднеющимся вдалеке замком. Все нарисовано плоскими красками, без светотени, на узорчатом или золотом фоне.
Входит графиня Кэтлин, опираясь на руку Айлиля, следом за ними Уна.
Кэтлин (останавливаясь)
У этой медом пахнущей поляны,
Должно быть, тоже есть своя легенда?
Уна
Айлиль
Говорят,
Что тыщу лет назад жил человек,
Любивший королеву духов Мэв
И от любви погибший. До сих пор
Она сюда приходит в полнолунье,
Покинув хоровод, ложится наземь
И стонет, и вздыхает здесь три дня,
Росою слезной окропляя щеки.
Кэтлин
Айлиль
Нет, госпожа,
Пытается его припомнить имя.
Кэтлин
Прискорбно о любви забыть, и все же —
Разумней было бы заспать печаль
И уж не вспоминать…
Уна
Айлиль
Она покоится в гранитном склепе
На ледяной вершине Нокнарей,[138]
Пока ее подруги чутко дремлют,
Качаясь на волнах, — но стоит ей
Позвать, как сразу, радостно взбурлив,
Они на берег прыгнут и пойдут
Плясать под лунным светом до упаду,
И юношей любить самозабвенно,
Отчаянно — и забывать скорей,
Чем полюбили, — и стенать о том,
Стенать и горевать в ночь полнолунья.
Кэтлин
Не оттого ли жизнь у них долга,
Что память коротка? Людская память —
Лишь пепел, засыпающий огонь,
Когда он гаснет, — а они живут,
Бессмертно и безудержно пылая.
Уна
Взгляните, вот он, дом ваш, госпожа!
Кэтлин
Его мы чуть не минули, болтая.
Айлиль
Проклятье! Если бы не этот дом,
Явившийся некстати, я узнал бы,
О чем мечтает королева Мэв
И до сих пор ли бледные плясуньи
Так страстно, кратко любят…
Уна
Обопритесь
Мне на руку; не подобает слушать
Такие речи!
Айлиль
Я моложе вас.
Вам подпирать графиню не по силам.
(Вытаскивает из сумки лютню.)
Кэтлин, увлекаемая Уной, оборачивается к нему.
Сей полый ящик помнит до сих пор
Плясуний босоногих, клики, клятвы…
И все расскажет, стоит попросить.
вернуться
Она покоится в гранитном склепе / На ледяной вершине Нокнарей. — На высокой горе Нокнарей к югу от Слайго до сих пор находится могила королевы Мэв (Мэйв) — мегалитический дольмен, засыпанный курганом из камней. В XIX в. местные жители ее считали королевой фей или сидов (ирландских духов), позднее идентифицировали с королевой Мейв древнеирландских саг.