Прибыли красноармейцы на машине и стали убирать с трамвайных путей вывороченные с корнем липы, разбрасывали лопатами мягкую землю.
— Здесь он! — обрадованно воскликнул красноармеец, отбросил лопату в сторону и руками стал разгребать землю.
Статуя учёного лицом вверх лежала в нескольких метрах от постамента. Кира зачерпнула осколком плафона воду, бившую из повреждённой трубы, и смыла землю с лица учёного. В гневных глазах отразились первые лучи солнца.
Бабушка разыскала Киру и потянула её домой: надо поспать перед школой. У крыльца дома толпились люди: управляющая домом объявляла, чтобы готовились к эвакуации и что школа с сегодняшнего дня закрывается. Бабушка вместе с другими пошла в домоуправление получить посадочные талоны, а Кира побежала в райком комсомола. Сегодня она решила быть непреклонной. Не раз она была в райкоме, почти каждый день по пути из школы бегала в военкомат, и старый офицер, завидев её, ворчал: «Опять эта девчонка с косами явилась». Дались ему Кирины косы. А может быть, в них всё дело?
В райкоме было людно, шум стоял невообразимый. Узнав об эвакуации, мальчишки и девчонки, вся эта «недоросль», как их называли в военкомате, спозаранку явились сюда, и вот требуют послать их на фронт, на самую что ни на есть передовую.
В приёмную вышел секретарь райкома, с ним офицер с тремя шпалами на воротничке. Шум моментально смолк. Мальчишки одёрнули школьные гимнастёрки, по-солдатски подтянули ремни.
— Кто знает немецкий язык и радиодело, отойдите к окну, — сказал секретарь райкома.
Кира отошла вместе с двумя мальчиками и девушкой.
Офицер внимательно оглядел всех четырёх и сказал:
— Девочка с косами, подойди сюда.
Секретарь райкома, офицер и Кира прошли в кабинет.
По дороге домой Кира завернула в парикмахерскую.
Пожилая парикмахерша спросила:
— Помыть?
Нет, остричь, и как можно короче, — ответила Кира, села в кресло и быстро расплела косы. Волосы рассыпались по спине и свесились почти до пола.
Парикмахерша пострекотала в воздухе ножницами, собрала в горсть Кирины волосы, взвесила их на руке и бросила ножницы на мраморный столик.
— Иди домой и забудь дорогу в парикмахерскую. С такими волосами ты Василиса Прекрасная, а без них будешь лопоухим мальчишкой.
— Мне необходимо их остричь, — взмолилась девушка.
— На фронт собираешься? — понимающе заметила женщина. — А красоту всё равно губить не надо. Пусть кто другой, а у меня рука не поднимется.
— Нашли что жалеть! — вспыхнула Кира, но сидеть в очереди к другому мастеру не было времени. «Сама отрежу», — решила она.
Дома бабушка укладывала в чемодан Кирины вещи и напевала свою любимую: «Под натиском белых наёмных солдат отряд коммунаров сражался…»
— Завтра ты едешь в эвакуацию, — решительно сказала бабушка. — Такой приказ коменданта города.
— А ты? — спросила Кира.
— Я — послезавтра со вторым эшелоном. Я договорилась с Марией Дмитриевной, чтобы она заменила тебе мать и бабушку.-Голос бабушки дрогнул.- И ей с тобой будет легче перенести потерю сына. Ты будешь её слушаться, как меня.
— Хорошо, бабушка. — Кира прижалась к ней.
Бабушка смахивала со щёк непрошеные слёзы.
— Я пойду с девочками попрощаюсь. Можно?
— Иди, только ненадолго, у меня вечером партсобрание, а нам о многом ещё надо поговорить.
Ровно в пять часов Кира, запыхавшись, взбежала на шестой этаж большого дома за Крымским мостом. Позвонила. Дверь открыл пожилой человек в золотых очках с толстыми стёклами. Под левой рукой у него был костыль.
«Старый и без ноги. Это не он», — подумала Кира и спросила Григория Ивановича.
— Я самый и есть, — ответил человек с костылём. — Жду девочку с косами. Как тебя зовут?
— Кира.
Сели за круглый стол. Григорий Иванович спросил:
— В военкомате была?
— Была.
— Отказали?
— Да.
— Сколько тебе лет?
— Пятнадцать.
— Мне в четыре раза больше. И я был, и мне отказали. Говорят- стар, говорят — обязательно две ноги должны быть у солдата, а откуда возьмёшь вторую, когда в девятнадцатом потерял. Не вырастет вторая. Нет? Говорят — поезжайте в эвакуацию.
— Вы своё отвоевали, вам и эвакуироваться не стыдно. А мне? — грустно вздохнула Кира.
Григорий Иванович крякнул и бросил на девушку недобрый взгляд.