Дремичев Роман Викторович
Роберт Говард - Ястребы Утремера
Robert Howard: Hawks of Outremer 1931
'Вдаль убегает тихая, пустынная дорога.
Отмечена костями человека и зверей.
Какая красота и может быть покой
Легли в основу торгового пути Востока!
Падение и взлет династий древних.
Отголоски тысяч войн.
И множество сердец наивных,
Что стали пылью на дороге в Фарс.'
- Ванситтар
I. Возвращение
- Стой! - бородатый тяжеловооруженный всадник взмахнул копьем, зарычав, словно злой мастифф. Нужно быть осторожным на дороге в Антиохию. Звезды мерцали красным сквозь густую ночь, и света их было не достаточно для того, чтобы мужчина смог разглядеть человека, чья гигантская фигура маячила в темноте перед ним.
Одетая в броню кисть внезапно метнулась из тьмы и впилась солдату в плечо с такой силой, что онемела вся его рука. Из-под шлема гвардеец увидел блеск свирепых голубых глаз, которые, казалось, метали искры, видимые даже во мраке.
- Святые сохраните нас! - с трудом выдавил испуганный воин. - Кормак ФицДжеффри! Прочь! Возвращайтесь в ад, как хороший рыцарь! Я клянусь вам, сэр...
- Плевать мне на твои клятвы, - проворчал рыцарь. - О чем ты говоришь?
- Вы не бесплотный дух? - прошептал солдат. - Разве вы не убиты мавританскими пиратами на пути к дому?
- О, проклятые боги! - прорычал ФицДжеффри. - Считаешь, эта рука похожа на дым?
Он вонзил свои стальные пальцы в руку солдата и усмехнулся мрачно, услышав тихий вой.
- Этого думаю достаточно; скажи мне, кто находится в этой таверне.
- Только мой хозяин, сэр Руперт де Вейл, из Руана.
- Отлично, - пробурчал ФицДжеффри. - Он один из немногих людей, которых я считаю своими друзьями на Востоке или в каком-нибудь другом месте.
Большой воин подошел к двери таверны и вошел, ступая легко, словно кошка, несмотря на тяжелые доспехи. Солдат потер руку и посмотрел ему вслед с любопытством, отметив в тусклом свете, что ФицДжеффри несет с собой щит с ужасающей эмблемой его семьи - белым оскаленным черепом. Гвардеец знал его давно - бурный характер, дикий боец и всего лишь человек из числа крестоносцев, которые были почитаемы больше самого Ричарда Львиное Сердце*. Но ФицДжеффри поднялся на корабль, возвращаясь на родной остров, еще до того, как Ричард ушел из Святой Земли. Третий крестовый поход закончился неудачей и позором; большинство франкских рыцарей следовали к дому вместе с королем. Что этот мрачный ирландский убийца делает на дороге в Антиохию?
Сэр Руперт де Вейл, когда-то правитель Руана, а ныне лорд умирающего Утремера, повернулся к большой фигуре, возникшей в дверном проеме. Кормак ФицДжеффри был выше шести футов на несколько дюймов, но со своими могучими плечами и двумя сотнями фунтов железных мышц он казался несколько ниже. Норманн взглянул на него с удивлением и тут же вскочил на ноги. Его лицо засияло искренней радостью.
- Кормак, святые! Приятель, мы слышали, что ты мертв!
Кормак вернул ему сердечное приветствие, лишь слегка изогнув свои тонкие губы, что означало бы у обычного человека широкую улыбку радости. Сэр Руперт был высоким мужчиной и достаточно хорошо сложен, но он казался просто худым рядом с огромным ирландским воином, который сочетал в себе массу с характерной агрессивностью, что было заметно в каждом его движении.
ФицДжеффри был чисто выбрит, и множество шрамов, которые выделялись на его темном, мрачном лице, придавали его и так грозным чертам поистине зловещий вид. Когда он снял свой простой шлем и откинул на спину кольчужный капюшон, его подстриженные каре черные волосы, венчающие низкий широкий лоб, сильно контрастировали с его холодными голубыми глазами. Истинный сын самого неукротимого и дикого народа, что когда-либо ступал на окровавленное поле боя, Кормак ФицДжеффри выглядел, как безжалостный боец, прирожденный игрок войны, для которого тропы насилия и крови были так же естественны, как дороги мира для обычного человека.
Сын женщины из рода O'Браенов и норманнского рыцаря-ренегата, Джеффри-бастарда, в чьих венах, как он говорил, текла кровь Вильгельма Завоевателя*, Кормак редко обретал часы спокойствия и тишины за свои тридцать лет бурной жизни. Он родился в разорванных враждой и пропитанных кровью землях и получил в наследство лишь ненависть и жестокость. Древняя культура Эрина давно погибла из-за частых нападений скандинавов и датчан. Окруженная со всех сторон жестокими врагами, развивающаяся цивилизация кельтов поблекла перед жестокой неизбежностью постоянных набегов, а беспощадная борьба за выживание сделала гэлов такими же дикими варварами как те, кто нападали на них.