Теперь, во времена Кормака, война за войной багрянцем охватывали остров, где кланы сражались друг с другом, а норманнские авантюристы рвали чужакам глотки или отбивали атаки ирландцев, выходя племя против племени, в то время как земли Норвегии и Оркнейских островов все еще беспристрастно опустошали язычники-викинги.
Смутное понимание всего этого промелькнуло в голове сэра Руперта, когда он стоял, глядя на своего друга.
- Мы слышали, ты погиб в морском бою близ Сицилии, - повторил он.
Кормак пожал плечами.
- Многие погибли тогда, это правда, и я валялся без чувств, сраженный камнем из баллисты. Вероятно, после этого и пошли какие-то слухи. Но вы видите меня сейчас более живым, чем когда либо.
- Садись, старый друг, - сэр Руперт выдвинул вперед одну из грубых скамеек, которые составляли часть мебели таверны. - Что происходит на Западе?
Кормак взял бокал с вином, протянутый ему темнокожим слугой, и залпом выпил.
- Отмечу немногое, - сказал он. - Во Франции король считает свои пенсы и ведет склоки со своими дворянами. Ричард - если он еще жив - томится где-то в Германии, думаю. В Англии Шейн - то есть, Джон, - угнетает народ и предает своих баронов. А в Ирландии - Черт! - он засмеялся коротко и безрадостно. - Что я могу сказать об Ирландии, кроме тех же старых историй? Гэлы и иноземцы режут друг другу глотки и плетут интриги вместе с королем. Джон Де Курси*, поскольку Гуго де Ласи* вытеснил его с места правителя, бушует, как сумасшедший, поджигает и мародерствует, в то время как Донал О'Брайен скрылся на западе, уничтожая реликвии. Тем не менее, дьявол, я думаю, что сейчас здешняя земля стала немного лучше.
- Да, сейчас здесь своего рода спокойствие, - пробормотал сэр Руперт.
- Да - спокойствие, пока этот шакал Саладин собирает свои силы, - проворчал Кормак. - Думаете, он будет отдыхать пока Акра*, Антиохия и Триполи остаются в руках христиан? Он ищет лишь предлог, чтобы захватить остатки Утремера.
Сэр Руперт покачал головой, его глаза потускнели.
- Это голая земля, омытая кровью. Если бы это было не сродни богохульству, я бы проклинал тот день, когда последовал за своим королем на восток. Сейчас я мечтаю о фруктовых садах Нормандии, темных прохладных лесах и грежу о виноградниках. Мне кажется, мои самые счастливые часы жизни были, когда мне было всего двенадцать лет...
- Двенадцать, - проворчал ФицДжеффри, - в этом возрасте я был дикарем с копной нечесаных волос и скитался на голых болотах - я носил волчьи шкуры, весил около четырнадцати стоунов и уже убил трех человек.
Сэр Руперт с любопытством посмотрел на своего друга. Родные земли Кормака находятся за широким морем и землями Британии, но норманн немного слышал о том, что творится на том далеком острове. Он смутно знал, что жизнь Кормака не была легкой. Ненавидимый ирландцами и презираемый норманнами, он отплатил им презрением и жестоким обращением, дикой ненавистью и беспощадной местью. Было известно, что у него осталась лишь тень верности большому роду Фицджеральдов, который, как и многие уэльсцы и норманны, уже тогда начал перенимать ирландские обычаи и ирландские раздоры.
- Ты носишь сейчас другой меч, не тот, что был у тебя, когда я видел тебя в последний раз.
- Они ломаются в моих руках, - сказал Кормак. - Три турецкие сабли пошли на ковку меча, которым я владел в Яффе* - тем не менее, он разбился как стекло в морском бою у Сицилии. Этот я взял с тела норвежского морского короля, который возглавил рейд на Мюнстер. Он был выкован в Норвегии - видишь языческие руны на стали?
Он вытащил свой меч, и большой клинок замерцал голубоватым, как живой, в свете свечей. Слуги перекрестились, а сэр Руперт покачал головой.
- Ты не должен обнажать его здесь, - говорят, кровь сопровождает такой клинок.
- Кровопролитие следует за мой в любом случае, - проворчал Кормак. - Это лезвие уже испило крови ФицДжеффри - этим мечом норвежский морской король убил моего брата, Шейна.
- И ты носишь такой меч? - воскликнул сэр Руперт в ужасе. - Ничего хорошего не жди от этого адского клинка, Кормак!
- Почему нет? - спросил большой воин нетерпеливо. - Это хороший меч - я стер пятно крови моего брата, когда убил его убийцу. Дьявол, но тот норвежец был настоящим великаном в своей кольчуге с посеребренными накладками. Его серебряный шлем был также достаточно прочен, - но топор и шлем, и череп разбил вместе.
- У тебя был еще один брат, не так ли?
- Да - Донал. Эохэйд О'Доннелл съел его сердце после битвы при Кулманагх. В те времена между нами была вражда, но Эохэйд не спасся от меня, - я сжег О'Доннелла в его собственном замке.
- Почему ты отправился в крестовый поход? - спросил Руперт с любопытством. - Тобой двигало желание очистить свою душу от влияния язычества?